А невестка счacтлuва: где 0нa еще тakoго пpocтaka Haйдет, – Boзмущается свекровь

— Да какой он мне внук? – возмущается Ирина Тарасовна, – Я не считаю его своим внуком, хоть режь меня. А теперь мне этого чужого мальчишку прямо навязывали: общайся, играйся, люби и прочее! Я уже не говорю о том, что от меня тайно сделали.

Точку зрения Ирины Тарасовны разделяет и ее старшая дочь, живущая в другом регионе. Она пыталась поговорить с братом, что так не делается, что маму надо было хотя бы спросить, но мужчина доводам сестры не внял:

-Это моя семья, это мой ребенок и точка!

Чуть больше 3-х лет назад Павел, сын Ирины Тарасовны познакомился с девушкой. Хотя девушкой можно было назвать Анну с большой натяжкой. В момент знакомства Анна была на 5-м месяце беременности. От другого.

-Не знаю, что там у нее с отцом ребенка случилось, – говорит Ирина Тарасовна, – но рожать Анна решила одна. Ей было тогда 25 лет. А сын мой просто подхватил ее на руки, когда она в маршрутке от духоты чуть в обморок не упала.

Павел заботливо нашел для Анны сидячее место, проводил потом до дома, так как ехал уже с работы. Так завязались эти отношения. Никто никого не обманывал, Павел знал, что Анна ждет ребенка и вот поди же ты.

-Я сразу поняла, что у него кто-то появился, – говорит Ирина Тарасовна, – начищался, прихорашивался после работы. Стал себе обновки покупать.

До этого за гардеробом 24-х летнего на тот момент сына, следила мама, с которой он жил вместе. Ирина Тарасовна просила: познакомь с девушкой, раз все серьезно. Но Павел все тянул, что-то говорил насчет занятости и прочего.

-А потом мне ясно стало, почему тянул, – качает головой Ирина Тарасовна, – меня в известность поставили только когда Аня родила. Я чуть не упала тогда.

-Мама, – сказал Павел, – я перееду к Ане. Ей помощь нужна. Она родила вчера. Нет, ребенок не от меня, но это мой ребенок, отцовство буду устанавливать, потом распишемся. И не отговаривай, я все решил.

-Представляете, какой благородный! Дочь звонила, пыталась вразумить, куда там, слушать не стал. Я знала только то, что знала, что Аня приезжая, квартира съемная. Ну и конечно выводы сами напрашивались: нашла лошка на время декрета. А что? Плохо что ли? За квартиру надо платить, ребенка надо кормить, а тут мой олух незамутненный сам в руки приплыл.

Ирина Тарасовна сразу заявила сыну, что сына Анны она никогда не признает своим внуком, что проявлять теплых чувств она к ребенку не обязана, что в конце концов, у нее есть кровные внуки от дочери.

-Честно говоря, – признается Ирина Тарасовна, – если бы Паша пришел и сказал, что у них с Анной будет общий, родной моему сыну ребенок, я бы не воспылала теплым чувством ни к невестке, ни к новому внуку. Ну просто потому, что не считаю Аню частью моей семьи. Продуманная и хитрая су… как показала жизнь. Так что я права была в своем первом чувстве.

За 3 года брака сына Ирина Тарасовна видела невестку и ее ребенка несколько раз. Два раза случайно столкнулась с сыном и его семейством, пару раз Павел приезжал с мальчиком к матери, когда Анну в больницу клали.

-Один раз аппендицит вырезали, второй раз с вирусом угодила в инфекционку, – говорит Ирина Тарасовна, – у сына были попытки меня “припрячь”, мол, ему работать надо, а мальчонка еще в садик не ходит. Но я категорически отказалась сидеть с чужим дитятей. Меня не спрашивали, когда женились, когда отцовство устанавливали, мне этот ребенок чужой и точка.

В начале апреля Ирина Тарасовна была буквально сражена наповал открывшимся вероломством сына и неугодной невестки.

-Пошла за справкой о составе семьи, – продолжает женщина, – потребовалась мне такая справка. А там и узнала, что в моей квартире, кроме меня и Пашки прописан еще и это чужой внук! Представляете? Я – единственная собственница, сын просто прописку имеет. Но, оказывается, ребенка можно запросто зарегистрировать по месту жительства отца. Без согласия собственника.

Сделано это было в начале марта, поэтому Ирина Тарасовна была не в курсе того, что в квитанции за ЖКУ изменилось число зарегистрированных в квартире лиц. Естественно она тут же бросилась звонить сыну: что за дела, как посмели?

-Я знал, что ты будешь против, – ответил Павел, – но нам нужно, чтобы сын получил место в садике. А где мы его зарегистрируем? В Нижегородской области, где Аня прописана? Подумаешь, прописка, потерпеть всего год или чуть больше, мы ипотеку возьмем и пропишемся все. Он мой сын, я имею право.

Ирина Тарасовна чуть дар речи не потеряла. Возмущалась, что мальчик никакой ей не внук, что квартира ее и со стороны сына подло так поступать с родной матерью, что Аня, стерва такая, спала и видела, как найти такого дурака как Павел.

-Поругались основательно, но я считаю, что я права. Конечно я потребовала немедленных действий! Но сын слушать не стал, трубку бросил. Но я сдаваться не намерена. Дочь советует в суд подавать, доказывать, что и сын со мной не живет, и внук мне не внук.

-Обратись в агентство, продай эту квартиру, купи другую. Иначе ребенка могут и не выписать “в никуда”, а при смене собственника это решаемо. В конце концов, Аня имеет где-то регистрацию.

-Вот и не знаю, – заключает Ирина Тарасовна, – то ли ждать у моря погоды, то есть ипотеки сына и Ани этой, то ли в суд идти. Отношения с сыном все равно испорчены, невестку и ее прицеп я никогда не признаю. А то, как они со мной поступили, возмущает до глубины души.

Что посоветуете?

Источник