— Да какой он мне внук? – возмущается Ирина Тарасовна, – Я не считаю его своим внуком, хоть режь меня. А теперь мне этого чужого мальчишку прямо навязывали: общайся, играйся, люби и прочее! Я уже не говорю о том, что от меня тайно сделали.
Точку зрения Ирины Тарасовны разделяет и ее старшая дочь, живущая в другом регионе. Она пыталась поговорить с братом, что так не делается, что маму надо было хотя бы спросить, но мужчина доводам сестры не внял:
-Это моя семья, это мой ребенок и точка!
Чуть больше 3-х лет назад Павел, сын Ирины Тарасовны познакомился с девушкой. Хотя девушкой можно было назвать Анну с большой натяжкой. В момент знакомства Анна была на 5-м месяце беременности. От другого.
-Не знаю, что там у нее с отцом ребенка случилось, – говорит Ирина Тарасовна, – но рожать Анна решила одна. Ей было тогда 25 лет. А сын мой просто подхватил ее на руки, когда она в маршрутке от духоты чуть в обморок не упала.
Павел заботливо нашел для Анны сидячее место, проводил потом до дома, так как ехал уже с работы. Так завязались эти отношения. Никто никого не обманывал, Павел знал, что Анна ждет ребенка и вот поди же ты.
-Я сразу поняла, что у него кто-то появился, – говорит Ирина Тарасовна, – начищался, прихорашивался после работы. Стал себе обновки покупать.
До этого за гардеробом 24-х летнего на тот момент сына, следила мама, с которой он жил вместе. Ирина Тарасовна просила: познакомь с девушкой, раз все серьезно. Но Павел все тянул, что-то говорил насчет занятости и прочего.
-А потом мне ясно стало, почему тянул, – качает головой Ирина Тарасовна, – меня в известность поставили только когда Аня родила. Я чуть не упала тогда.
-Мама, – сказал Павел, – я перееду к Ане. Ей помощь нужна. Она родила вчера. Нет, ребенок не от меня, но это мой ребенок, отцовство буду устанавливать, потом распишемся. И не отговаривай, я все решил.
-Представляете, какой благородный! Дочь звонила, пыталась вразумить, куда там, слушать не стал. Я знала только то, что знала, что Аня приезжая, квартира съемная. Ну и конечно выводы сами напрашивались: нашла лошка на время декрета. А что? Плохо что ли? За квартиру надо платить, ребенка надо кормить, а тут мой олух незамутненный сам в руки приплыл.
Ирина Тарасовна сразу заявила сыну, что сына Анны она никогда не признает своим внуком, что проявлять теплых чувств она к ребенку не обязана, что в конце концов, у нее есть кровные внуки от дочери.
-Честно говоря, – признается Ирина Тарасовна, – если бы Паша пришел и сказал, что у них с Анной будет общий, родной моему сыну ребенок, я бы не воспылала теплым чувством ни к невестке, ни к новому внуку. Ну просто потому, что не считаю Аню частью моей семьи. Продуманная и хитрая су… как показала жизнь. Так что я права была в своем первом чувстве.
За 3 года брака сына Ирина Тарасовна видела невестку и ее ребенка несколько раз. Два раза случайно столкнулась с сыном и его семейством, пару раз Павел приезжал с мальчиком к матери, когда Анну в больницу клали.
-Один раз аппендицит вырезали, второй раз с вирусом угодила в инфекционку, – говорит Ирина Тарасовна, – у сына были попытки меня “припрячь”, мол, ему работать надо, а мальчонка еще в садик не ходит. Но я категорически отказалась сидеть с чужим дитятей. Меня не спрашивали, когда женились, когда отцовство устанавливали, мне этот ребенок чужой и точка.
В начале апреля Ирина Тарасовна была буквально сражена наповал открывшимся вероломством сына и неугодной невестки.
-Пошла за справкой о составе семьи, – продолжает женщина, – потребовалась мне такая справка. А там и узнала, что в моей квартире, кроме меня и Пашки прописан еще и это чужой внук! Представляете? Я – единственная собственница, сын просто прописку имеет. Но, оказывается, ребенка можно запросто зарегистрировать по месту жительства отца. Без согласия собственника.
Сделано это было в начале марта, поэтому Ирина Тарасовна была не в курсе того, что в квитанции за ЖКУ изменилось число зарегистрированных в квартире лиц. Естественно она тут же бросилась звонить сыну: что за дела, как посмели?
-Я знал, что ты будешь против, – ответил Павел, – но нам нужно, чтобы сын получил место в садике. А где мы его зарегистрируем? В Нижегородской области, где Аня прописана? Подумаешь, прописка, потерпеть всего год или чуть больше, мы ипотеку возьмем и пропишемся все. Он мой сын, я имею право.
Ирина Тарасовна чуть дар речи не потеряла. Возмущалась, что мальчик никакой ей не внук, что квартира ее и со стороны сына подло так поступать с родной матерью, что Аня, стерва такая, спала и видела, как найти такого дурака как Павел.
-Поругались основательно, но я считаю, что я права. Конечно я потребовала немедленных действий! Но сын слушать не стал, трубку бросил. Но я сдаваться не намерена. Дочь советует в суд подавать, доказывать, что и сын со мной не живет, и внук мне не внук.
-Обратись в агентство, продай эту квартиру, купи другую. Иначе ребенка могут и не выписать “в никуда”, а при смене собственника это решаемо. В конце концов, Аня имеет где-то регистрацию.
-Вот и не знаю, – заключает Ирина Тарасовна, – то ли ждать у моря погоды, то есть ипотеки сына и Ани этой, то ли в суд идти. Отношения с сыном все равно испорчены, невестку и ее прицеп я никогда не признаю. А то, как они со мной поступили, возмущает до глубины души.
Что посоветуете?
Неужели счастье так близко, но все еще недоступно?
Когда же наступит тот день, когда страх отпустит?
Судьба, обманом отобравшая дерзкие мечты, уже близка.
Она была готова всё потерять ради иллюзии счастья.
Она не была лишь сестрой, её искали как единственную.
Неожиданное письмо может изменить всё!
