– Ах ты! Отобрал у моего сыночка то, что ему по закону было положено, и сидишь, жируешь, как паук в ожидании мухи, – завопила она.
– Аля, опомнись, чего ты? – возмутился Лев Венедиктович.
– Да знаю я вас, породу хитрую, вы всегда искали, где выгоднее да лучше. А мальчика моего обделяли! Как тебе, нормально спится после этого, Лева?
– Даня, ты мне скажи, ты в наследство будешь вступать или нет? – умолял по телефону Лев Венедиктович, – ну вы же держите нас всех в подвешенном состоянии! Или напиши отказ, или прими его, дойди до нотариуса.
– Да я как-нибудь потом, дядя Лева, – лениво отозвался племянник. – Мы тут отдыхаем в Крыму, с ребятами, уехали на все лето. Не до того мне.
– Но ведь ты же понимаешь, что все затягивается. Если не подашь в срок, это придется сделать мне, потом не сердись.
– Да мне все равно, сто лет не нужно это бабкино наследство, можете себе забирать, – отозвался Даня, звонок прервался.
Лев Венедиктович никогда не думал, что из своей большой и дружной семьи он останется совсем один.
Сначала ушел папа, талантливый настройщик музыкальных инструментов. Он работал в филармонии и брал частные заказы.
Был интеллигентнейшим человеком. От него сыновья унаследовали любовь к классической музыке.
А брат Льва, Александр, даже стал певцом, служил в театре оперетты. В общем, был человеком искусства.
Лев его обожал не только за энциклопедические познания, но и за добросердечность. Саша если мог, всегда помогал.
Потом не стало их мамы, Альфии Юсуповны. Эта невысокая крепенькая женщина была прекрасной портнихой, обшивала весь город, к ней в очередь стояли жены первых лиц, самых богатых людей и театральные артистки.
Своих мальчиков Альфия тоже всегда одевала щегольски, так, чтобы хотелось рассматривать их костюмчики. Да и для мужа всегда шила необыкновенно мягкие жилеты из замши.
После см.ерти супруга, Альфия Юсуповна прожила недолго, около года. Она выплакала все глаза по своему Венечке. И тихо ушла, отказываясь от еды и питья, угасая, несмотря на все усилия сыновей.
Уже на прощании с мамой Лев понял, что и с Сашей что-то не так. Брат выглядел сильно похудевшим и измученным, на лице разливалась нездоровая желтизна.
Через месяц они встретились у нотариуса, открыли наследство после родителей. Александр был неразговорчив. Они быстро подписали бумаги и разъехались каждый по своим делам.
Позже Лев приехал к Александру, чтобы его навестить. Но застал дома только деловитую помощницу по хозяйству Тому.
Брат давно развелся, жил холостяком, а сам Лев Венедиктович вообще никогда женат не был. Тома сердито на него зыркнула и заявила:
– Нет его, в больнице он. Сами пожалуй знаете, рак неоперабельный, поди уже насовсем положили.
– Как в больнице, Тома? Он же ничего не говорил мне, – заохал Лев Венедиктович.
– Так вам скажешь! Забегаете же, хуже наседки, а там не поможешь уже, поздно обнаружили. Вы его только не нервируйте, он и так сильно переживает.
Да еще Данька, пар.ши.вец, отца доводит. В долги залез, работу бросил, требовал продать его долю в квартире. В общем, неспокойная у нас тут жизнь, Лев Венедиктович. Шли бы вы уже.
Уточнив у нее адрес больницы, где лежал брат, Лев Венедиктович отправился туда. В палату его пустили, были приемные часы.
Александр с трудом оторвал голову от больничной подушки, хрипло спросил:
– Что, Томка проболталась? Вот так, Левка, все друг за другом уберемся. Раз уж пришел, жалости мне не надо, проследи только, чтобы Данька наследство получил, вместо меня.
– Да ну что ты, Саша, конечно, – отвечал Лев Венедиктович, – может тебе принести чего? Или палату оплатить, дополнительные какие услуги, лекарства.
– Ничего не надо, Лева, за все заплачено.
Больше брата живым он не застал. Да и Даньку видел мельком, только на похоронах отца.
Потом пришел срок вступать в наследство за матерью. Даня должен был прийти и подать документы на преемственность за отцом. Но сделать это не спешил.
Лев Венедиктович несколько раз звонил и писал племяннику. Тот отшучивался и отговаривался делами.
Потом Лев Венедиктович узнал, что Даня продал отцовскую квартиру и укатил на юга не просто так, а в сомнительной компании.
***
Лев вступил в наследство не дожидаясь, пока племянник объявится. Все законные сроки для этого вышли. Оформил на себя квартиру родителей и переехал в нее, а свою стал сдавать.
Прошло два года и вдруг Лев Венедиктович получил повестку в суд. Там говорилось о возобновлении срока вступления в наследство. И было указано имя племянника.
Лев Венедиктович вроде и обрадовался. Он переживал, что не смог исполнить последнюю волю брата. Но и повод для переживаний тоже был.
Почему вдруг Даня решил с ним судиться? Пришел бы по-человечески, все бы обсудили.
Через пару дней Лев Венедиктович сидел дома и читал книгу. Раздался звонок домофона. Мужчина машинально открыл дверь и пошел встречать гостей.
А там с порога на него налетела разъяренная фу.ри.я, бывшая жена его брата, Алевтина.
– Ах ты, старый х..рыч! Отобрал у моего сыночка то, что ему по закону было положено, и сидишь, жируешь, как паук в ожидании мухи, – завопила она.
– Аля, опомнись, чего ты? Я Даньку сто раз просил сходить к нотариусу и наследство принять. А он ни в какую. Все делами отговаривался. Ну сколько квартире стоять? – возмутился Лев Венедиктович.
– Да знаю я вас, породу хитрую, вы всегда искали, где выгоднее да лучше. А мальчика моего обделяли! Как тебе, нормально спится после этого, Лева?
Жируешь здесь, так деньгами отдавай половину доли, чтобы все честно было. Ишь, захапал себе квартиру в центре!
– Это квартира моих родителей, – отчеканил Лев Венедиктович, – тут я родился, здесь и ум.ру. А ты, Аля, могла бы сначала у сына своего уточнить, как и в чем дело?
– Да уж уточнила, сразу поняла, что ты облапошил моего бедного мальчика. Что квартира! Тут же антиквариата на бешеные деньги. И тоже все ты себе загреб.
А книги! Сашка говорил, редкие издания, раритеты. Они тоже поди деньжищ стоят немалых.
– Они бесценны, – прокричал, бледнея, Лев Венедиктович, – их отец всю свою жизнь собирал, покупал понемногу. А попадут они в твои жадные руки, все же мгновенно будет распродано и разорено!
– А в твоих руках так они сохраннее, старый книжный червь, – закричала Алевтина, спугнув голубей с карниза дома, – не надейся.
Все, все поделить придется пополам, по совести. Не дам тебе моего мальчика облапошить. Кровиночка моя и так в долгах. С одними расплатились, другие нажил. А тут мы дела и поправим.
– Не дам, – закричал Лев Венедиктович и вскочил, хватаясь за сердце.
Алевтина, сверкнув глазами, вышла, бросив ему напоследок что-то про встречу в суде.
Но заседание пришлось отложить. Лев Венедиктович попал в больницу с сердечным приступом.
Пока он там лежал, навестить больного явилась Алевтина. Она прошла в палату, «плюхнула» на тумбочку пакет с тремя апельсинами и прошипела:
– Что, старый, думаешь, хорошо устроился? В больничку лег, суд перенесли? А вот не будет тебе покоя, я своего все равно добьюсь.
– Меня ты добьешь, Аля, – прошептал Лев Венедиктович.
– А вот и хорошо, – твердо ответила она, – у тебя же наследников нет, кроме Даньки. И делить ничего не придется.
Давай, продолжай в том же духе, Лева. Цепляйся за руины своего прошлого. А я тебе устрою кош.мар в настоящем.
– Уходи, – попросил Лев Венедиктович, – ты чудовище, вообще не понимаю, как мой брат мог на тебе жениться.
– А не ты ли за мной сначала ухаживал, а, Левушка, – приблизила лицо к его подушке Алевтина, – слова красивые говорил, замуж звал. Тогда я хороша была, а теперь что, не очень?
– Ты чудо..вище, – с трудом выговорил Лев Венедиктович.
Ему снова стало плохо. Позвали врача, больного перевели в реанимацию, посещения запретили.
Впрочем, Алевтина и без того развила бурную деятельность. Хотя ей и пришлось ждать, пока Лев Венедиктович выйдет из больницы, женщина времени не теряла.
Кропотливо собирала доказательства того, что часть наследства он уже продал.
Лев Венедиктович действительно избавился от некоторых книг, уж очень его упрашивали коллекционеры.
А когда мужчина вышел из больницы, ему предстояло противостоять бывшей невестке и племяннику в суде.
И там Алевтина выступила на все сто баллов.
– Ваша честь, да, мой сын пропустил сроки принятия наследством за своим отцом, но по своей ли вине? Мальчик просто не знал о порядке перехода прав. Он запутался. Да еще и дела эти были у разных нотариусов.
Но он никогда не отказывался от наследства. А этот человек, его родной дядя, преступно этим воспользовался.
Он присвоил себе долю, полагавшуюся моему сыну, а потом принялся вероломно распродавать не принадлежавшие ему ценности.
Не знаю, как вы, а я в этом вижу явный преступный умысел.
– Но Данечка, – закричал Лев Венедиктович, – ты мне сам по телефону сказал, что в бабкином наследстве не нуждаешься. Как я мог еще его передать тебе? Сидеть и ждать?
– Говорите по очереди и когда я попрошу, – призвала всех к порядку судья. – Почему у нас вместо истца его мать говорит?
– Я и сам могу, – вызвался Даня и сделал шаг вперед, – понимаете, когда я по телефону это говорил, я был расстроен, не понимал, что делаю.
В общем, старый х..рыч, то есть, дядя, меня не так понял. Я от своей доли не отказывался. Верните мне сроки вступления, буду оформлять наследство.
– Значит, вы знали, что нужно прийти к нотариусу? И ваш дядя об этом напоминал, оповещал? – уточнила судья, – а почему не могли явиться?
– Да не надо мне было оно в тот момент, мы в Крыму зависали с друзьями, виллу сняли, у бассейна тусили. А тут тащиться в город обратно через всю страну ради жалких бумажек.
– Теперь ясно, – ответила судья.
Решение она вынесла не в пользу Даниила. Для восстановления сроков не было оснований. Возле здания суда Алевтина набросилась на Льва Венедиктовича с кулаками, крича:
– Вот же, старикан, обвел нас вокруг пальца! Ничего, недолго осталось тебе жировать. Все Даньке достанется.
– Ошибаешься, Аля, – ответил Лев Венедиктович. – После твоих визитов я еще в больнице нотариуса бывал. Все отписал троюродной племяннице.
У нее трое детей, пригодится наследство. Да и папа с мамой Лорку любили. Они бы мое решение одобрили.
Алевтина еще сильнее замолотила кулаками по его спине. Но этот раунд у нее Лев Венедиктович уже выиграл. И спешить на тот свет он точно не собирался.
У мужчины была куплена путевка в санаторий. А там, кто знает, что еще будет.
Автор: Екатерина Коваленко