Бабушка Клавдия сидела у окна, задумчиво глядя на заснеженный двор. Пушистые хлопья снега ложились всё гуще, а ветер гудел так, будто нёс с собой не зиму, а вечность. Деревня укрылась белым одеялом, будто кто-то решил спрятать её от всего мира. Лишь старый курятник Клавдии торчал тёмным пятном среди снежных сугробов, словно упрёк.
— Ну и метель, — вздохнула она, откинув в сторону старую вязаную шаль. — Мои девочки, наверное, совсем замёрзли.
Слова эхом отозвались в тишине. На душе стало тяжело. Курочки были её гордостью. Каждый день они радовали Клавдию яйцами, а иногда даже смешили своими повадками. «Кудахчут, будто новости деревенские обсуждают», — часто шутила бабушка. А теперь что? Печальная тишина вместо их весёлого шума.
Клавдия надела тёплый платок, закуталась в свой старый тулуп, который давно уже видел лучшие времена, и медленно направилась к курятнику. Снег хрустел под валенками, а ветер бросал в лицо ледяные крупицы. Она шла, словно сквозь стену. Старенькие ноги цеплялись за сугробы, но Клавдия упрямо продолжала путь.
Подойдя к курятнику, бабушка остановилась. Вид обрушившейся крыши только усилил её тревогу. Доски валялись в снегу, словно осколки разбитой игрушки. Она приоткрыла дверь. Тишина. Там, где обычно раздавалось довольное кудахтанье, теперь царило ледяное молчание.
— Эй, курочки мои, вы где? — голос Клавдии дрогнул, когда она сделала шаг внутрь.
Внутри было ещё хуже, чем она представляла. Вместо соломы на полу — снежные заносы, а по углам гулял сквозняк. Клавдия присела, внимательно осмотрев пустые насесты. Ничего. Ни перьев, ни следов. Лишь гнетущая тишина.
На улице послышались детские крики и смех. Это соседский Васька с друзьями катался на санках. Увидев бабу Клаву возле обрушенного курятника, он сразу насторожился. Бросив санки, мальчишка подбежал ближе.
— Баб Клава, а что у вас случилось? — спросил он, почесывая нос, раскрасневшийся от мороза.
Клавдия обернулась к нему, тяжело вздохнув.
— Курятник-то совсем развалился, — ответила она. — Мои девочки разбежались кто куда, а я даже не знаю, с чего начать. Кто ж теперь их соберёт?
Васька задумался, нахмурив брови. Он был местным «командиром» среди ребят и любил придумывать планы. Пошкрябав затылок, он вдруг просиял.
— А давайте я Валеру позову! Он же у нас всё может! — воскликнул он. — Он мужиков соберёт, а мы с ребятами ваших кур поищем. Мы такие следы найдём — любой охотник позавидует!
Бабушка впервые за всё утро улыбнулась. Сколько в этом мальчишке было задора, искры, что даже ей, старой и усталой, стало немного легче.
— Ну, что ж, давай, зови своих героев, — сказала она, ободряюще похлопав Ваську по плечу. — А я пока горячего чаю для всех приготовлю. Вы ведь замёрзнете, пока моих девочек искать будете.
Васька не заставил себя уговаривать. Он сорвался с места и помчался в сторону дома Валеры, оставляя за собой глубокие следы в снегу. Клавдия смотрела ему вслед, и сердце её наполнилось теплом. Впервые за долгое время ей показалось, что всё будет хорошо.
Через час у обломков курятника собралась половина деревни. Люди подтягивались не спеша, кто с лопатой, кто просто посмотреть. Валера, крепкий мужик с руками, которые явно знали, как держать молоток, осматривал завал с видом бывалого мастера.
— Ну и снежок намёл, — протянул он, покачивая головой. — Тут работы на целый день!
— Это если быстро делать, — подхватил кто-то из толпы, вызывая дружный смех.
Мужчины, закутавшись в куртки, начали перетаскивать доски и разгребать снег. Старый Петрович, вечно ворчащий о том, как в его время всё было надёжнее, даже не стал отлынивать. Держал лопату в руках и время от времени вставлял свои «ценные» замечания.
— Всё крыши низкие строят! — ворчал он, разгребая снег. — А потом, как первый снег выпадет, страдают. Говорил ведь: выше надо, выше!
— Да ладно, Петрович, и так уж поняли, что ты всегда прав, — отозвался Валера с добродушной улыбкой, подмигнув мужикам. — Давай-ка лучше сюда, держи доску.
Петрович недовольно цыкнул, но доску взял. Мужики переглянулись: даже ворчун Петрович не ушёл в сторону, значит, дело серьёзное.
Клавдия, хозяйка курятника, суетилась вокруг. Она пыталась помочь, но это выглядело больше как хаотичная беготня. То поднимет упавшую доску, то отряхнёт с неё снег, то с тревогой заглянет в завал, словно пытаясь высмотреть там потерянные яйца.
— Баб Клава, да вы идите чаю попейте, — строго сказал Валера, не переставая работать. — Тут вам делать нечего. Мы сами разберёмся.
— Да как же я? Это ж мой курятник! Мои куры! — не унималась Клавдия, вытирая руки о фартук. — Вдруг вы не так сделаете, не так положите!
— Баб Клава, ну честное слово, вы нас за кого держите? — усмехнулся Петрович, размахивая лопатой. — Мы вам новый курятник сложим, что твоя Москва завидовать будет. Да иди уже, а то сгорим тут от вашего беспокойства!
Неохотно Клавдия ушла в дом. Но долго сидеть она там не смогла. Через десять минут её силуэт снова мелькал в окне. Сначала она выглядывала из-за занавески, потом открыла форточку, чтобы лучше слышать, что говорят снаружи. Её сердце ныло: хотелось самой стать рядом с мужиками, но те гнали её как одну из кур, пытающуюся влезть на насест.
— Так, доски сюда кидай, — командовал Валера, присев на корточки, чтобы рассмотреть крепления. — Вот это можно использовать. А эти — на дрова.
— На дрова? Ты глянь, какие крепкие! — возразил Коля, молодой парнишка, который обычно не высовывался из толпы. — Ещё лет двадцать простоят.
— Ну, если для костра, то точно, — хмыкнул Петрович. — Валера дело говорит. Не хламьё сюда тянуть, а нормальные материалы.
Коля вздохнул, но послушно начал собирать указанные доски в сторону.
Снег хрустел под ногами, лопаты скрипели, а кто-то даже начал насвистывать старую деревенскую мелодию. Работа шла споро. Мужчины переговаривались короткими фразами, шутили, подбадривали друг друга.
— Говорят, снегопад новый будет через неделю, — заметил кто-то. — Опять крыши завалит, если не почистить вовремя.
— Да чтоб тебя! Не каркай, — отмахнулся Валера. — Ещё раз к Клавдии с лопатами бегать — мы тут жить начнём.
Все засмеялись, а Петрович добавил:
— Ну и ладно, зато яйца свежие будут. Правда, баб Клава?
Клавдия, услышав через открытую форточку своё имя, высунулась наружу и сердито крикнула:
— Вот сами потом ко мне за яйцами и придёте! А я скажу: «Нет, подождите недельку, пока куры отойдут!»
К вечеру курятник почти полностью разобрали. Мужики, уставшие, но довольные, опёрлись на свои лопаты и посмотрели на чистую площадку.
— Завтра начнём заново, — сказал Валера, вытирая руки о штаны. — Сделаем вам, баб Клава, такой домик для кур, что и вам самой там спать захочется.
— Спасибо вам, ребята, — Клавдия вышла на крыльцо с чайником в руках. — Заходите чай пить, хоть погрейтесь.
— Вот если пироги будут, тогда зайдём, — усмехнулся Петрович.
— Завтра будут! Обещаю! — ответила Клавдия и улыбнулась так, что даже старый ворчун растянулся в добродушной ухмылке.
Тем временем по деревне разлетелась новость: «Клавкиных кур спасаем!» Все дети на улице уже знали, что надо делать. Кто-то хватал ведёрко, кто-то — старое лукошко, и с этим нехитрым снаряжением детвора разбрелась по окрестностям. На лицах горели азарт и любопытство, ведь это не просто задание — это настоящее приключение!
— Смотрите, вон одна в кустах! — закричала Маша, торжественно указывая на сугроб у лесополосы. Её голос прозвучал так громко, что даже соседский пес Барбос завилял хвостом и побежал к ребятам.
— Да это же петух, а не курица! — захохотал Серёжка, срываясь с места и ныряя прямо в сугроб. Он долго барахтался в снегу, пытаясь ухватить птицу за хвост, пока та отчаянно трепыхалась и кудахтала. Наконец, мальчишка победно поднял петуха над головой. — Держу, вот он, боец!
Маленькие охотники шумно перешёптывались, переглядываясь. Кто-то потирал замёрзшие носы, кто-то оправлял свалившиеся на лоб шапки, но никто не думал сдаваться. Смеясь и толкаясь, они продирались через снег, цепляясь за голые ветки кустов.
— А я две нашла! — гордо заявила Катя, стоя у соседского сарая, где в траве что-то подозрительно шевелилось. — Они тут сидят, греются!
Ребята тут же подбежали посмотреть, но Кате это не помешало сунуть руки в кусты и аккуратно достать перепуганных курочек. — Вот они, мои красавицы! — заявила она, прижимая птиц к себе.
— Катя, ты просто чемпионка! — восхищённо воскликнул Васька. — А я вон там что-то видел! — добавил он, указывая на старую кучу соломы, оставшуюся ещё с осени.
Побежали все. Кур искать уже стало веселее, чем играть в прятки или догонялки. Каждый находил себе занятие: одни копались в снегу, другие с энтузиазмом заглядывали за бревно, третьи пытались заглянуть под соседский забор.
— Петух-то как улепётывал! — всплеснул руками Васька, который уже успел обойти чуть ли не весь двор. Он до сих пор не мог забыть, как буквально пару минут назад пытался догнать эту дерзкую птицу. Она, подняв клюв, делала такие хитрые зигзаги по двору, что даже взрослый бы растерялся. — Ну ничего, зато догнали!
— Главное, что догнали, — подхватила Маша, поправляя косынку, которая к этому времени почти сползла на одно ухо. Она стояла рядом с Катей, гордо сжимающей своих находок, и обмахивалась варежкой, будто действительно устала.
К концу операции в корзине уже сидели все найденные курицы, а за петухом, так и быть, решили оставить последнее слово. — Пусть бегает, — сказал Серёжка. — Дед Кузьма рассказывал, что он в лесу-то всем расскажет, как мы его ловили! Вот и держись потом от лесных гостей!
Дети шумной ватагой потянулись к дому Клавдии. Они смеялись, обсуждая свои подвиги, и наперебой рассказывали друг другу, как им удалось поймать ту или иную курицу.
— Ну всё, Клавдия Петровна будет довольна, — сказал Васька, шагая впереди всей процессии. — У неё ж теперь ни одной пропажи! Даже петуха вспомнить можно, если вдруг заскучает.
Когда мужики закончили, курятник выглядел так, будто его только что построили с нуля. Старые доски, скрипучие и подгнившие, сменились на новые, ровные и плотные. Валера выпрямился, с усилием вытирая пот со лба рукавом.
— Ну, теперь-то никакой снег ему не страшен! — уверенно заявил он, смачно хлопнув молотком по двери. В ответ курицы внутри возмущённо кудахтнули, будто поддерживали эту мысль.
Петрович, который стоял рядом с ним, критически прищурился и пробежался взглядом по свежей конструкции. Он качнул головой, будто что-то прикидывая.
— Да уж, если только буря не налетит! — сказал он с серьёзным видом, но в его голосе была слышна нотка шутки.
Во дворе, чуть в стороне, стояла бабушка Клавдия. Она смахивала слёзы платком, но это были не слёзы горя — это была радость, перемешанная с благодарностью. Её голос дрожал, когда она заговорила:
— Ну вы просто настоящие спасители! Никогда этого не забуду!
Валера, смущённый таким вниманием, махнул рукой, будто всё это ерунда.
— Да что мы. Это всё дети! Вот они куры половили, без них бы мы не справились, — сказал он, оборачиваясь к кучке ребятишек, которые стояли рядом.
— Ага, это мы! — гордо прокричал Васька, выныривая из толпы. Он стоял с таким видом, будто лично держал весь курятник на своих плечах. Остальные дети засмеялись и начали что-то возбуждённо обсуждать.
Когда работа была окончена, все направились к бабушке Клавдии. Она уже успела накрыть стол во дворе, несмотря на позднюю осень. На белой скатерти, слегка прижатой камнями, чтобы её не унёс ветер, стояли пироги, свежий чай в пузатом заварнике и груда печенья.
— Проходите, милые мои, садитесь! — приглашала Клавдия, суетясь вокруг. — Горячего чайку вам налить? Пирог ещё тёплый, сама сегодня с утра пекла.
За столом царила теплая, почти семейная атмосфера. Дети смеялись, рассказывая, как они бегали за курами. Кто-то из взрослых подливал себе чай и обсуждал, как лучше укрепить крышу на соседнем сарае. Клавдия разливала чай и наполняла тарелки.
— Вы мне вторую жизнь подарили! — говорила она, почти срываясь на слёзы. — Я теперь в этом доме зимовать не боюсь. Сколько лет боялась, что холод заморозит нас с моими бедными курочками. А теперь как будто заново родилась!
— Баб Клавдия, да ну вас! — отмахнулся Петрович, разрезая пирог. — Главное, чтобы курочки ваши неслись хорошо, а то нам на яйца к вам часто заходить придётся! — Его шутка вызвала общий смех.
— Теперь ваши курицы точно в тепле! — вставил Васька, хитро подмигнув Клавдии.
Клавдия рассмеялась и покачала головой.
— Ах вы проказники. Наговорите такого, а потом разберись, где правда, где шутка.
Её лицо светилось от счастья. Она так давно не видела вокруг себя столько людей, искренне готовых помочь. Ещё утром она думала, как пережить предстоящую зиму, а теперь чувствовала себя словно под крепкой крышей заботы и дружбы.
Когда пироги были съедены, а чай выпит до последней капли, все неспешно разошлись по домам. Осталась только Клавдия, которая медленно прибиралась, напевая себе под нос. Она посмотрела на курятник, из которого доносилось мирное кудахтанье, и улыбнулась.
— Вот ведь добрые люди, — тихо сказала она себе. — Как же хорошо, что никто в нашей деревне не остаётся один.
Читайте так же другие мои добрые рассказы. Ваши комментарии мотивируют меня писать больше и искреннее, чтобы каждый рассказ отложился в сердцах читателей: