«Почему я должна одна заниматься уборкой? Это наш общий дом!» — её голос эхом разнёсся по комнате, оставив Михаила в недоумении

Что если в хаосе найдётся место для спасения?

– Почему я должна одна заниматься уборкой? Это наш общий дом! – её голос эхом разнёсся по комнате, заставив даже кошку соскочить с подоконника.

Михаил оторвал глаза от газеты и посмотрел на неё так, будто впервые слышал. В его взгляде читалось недоумение.

– Ты всегда справлялась, – ответил он спокойно, будто это разъясняло всё.

Ирина вскипела, как чайник на плите. Она бросила тряпку на стол.

– Справлялась?! Конечно, справлялась, потому что ты никогда пальцем не шевельнул, чтобы помочь! Ты только отдыхаешь, пока я из сил выбиваюсь.

– Ир, ну чего ты заводишься? – Михаил сложил газету и поднялся. – Дом – твоя территория, ты всегда сама говорила.

– Ага, «моя территория»! Только почему-то тебе на этой территории уютно и удобно, а мне – просто тяжело.

Михаил махнул рукой, словно хотел этим жестом прекратить разговор. Он вышел из кухни, оставив её наедине с гулким эхом её же слов. Но внутри Ирине стало только хуже. Годами она старалась держать порядок, закрывая глаза на то, что всё лежало на её плечах. Но теперь её силы и терпение закончились.

Она вспомнила, как однажды мать тихо сказала: «Ира, женщины всегда больше несут на себе, так устроен мир». Тогда она молча согласилась. Но теперь каждая эта фраза стала гвоздём, забитым в её собственное достоинство.

Ирина посмотрела на раковину, где скапливались тарелки после обеда. Вздохнув, она отвернулась, оставив всё, как есть.

– Пусть будет бардак. Посмотрим, кто из нас выдержит.

***

Ирина перестала выполнять привычные дела. Грязная посуда постепенно переполнила раковину, крошки на полу начали собираться в целые островки, а пыль медленно, но уверенно покрывала мебель. Михаил сначала не замечал изменений. Он спокойно заваривал чай, брал еду из холодильника и вновь садился за свои газеты.

Но к концу недели дом стал напоминать заброшенную стройку. Пыль забилась в углы, одежда не была сложена, а пустые коробки и банки образовали маленькие холмы на кухонной поверхности.

– Ир, а что у нас с ужином? – спросил Михаил однажды вечером.

– Не знаю, – отозвалась она из комнаты. – Кажется, что ничего.

– Как это – ничего? – его голос звучал с растущим раздражением.

– Вот так, Михаил, – она вышла в коридор, сложив руки на груди. – Ужин готовится, только если кто-то его готовит. Я больше не могу быть этим «кто-то».

Михаил хмыкнул и отмахнулся. Он попытался что-то приготовить, но вскоре оставил эту затею, бросив ложку в раковину.

Через несколько дней в дом пришла внучка Катя. Она едва переступила порог, как в её взгляде появилось недоумение.

– Бабушка, дедушка, вы что, решили дом на склад превратить? – она огляделась, присвистнув. – Как так можно жить?

Ирина пожала плечами.

– Спроси у дедушки.

Катя повернулась к Михаилу, который выглядел растерянным, будто его поймали на месте преступления.

– Дедушка, а ты вообще что-нибудь делаешь? Или думаешь, что бабушка тут волшебница?

Её слова резанули Михаила по живому. Он открыл рот, чтобы ответить, но слов не нашлось.

Катя подошла к столу, где лежал кухонный фартук, надела его и предложила:

– Ладно, давайте договоримся. Начнём всё вместе – как команда. Это ведь так просто: ты, бабушка и я. Мы наведём порядок за день. А потом – никаких споров. Вы распределите всё по-честному.

Михаил хмыкнул.

– Ты и правда думаешь, что это сработает?

Катя лишь усмехнулась в ответ.

Ирина стояла в стороне, глядя на внучку с восхищением. Её прямота и уверенность вдруг дали ей силы. Она посмотрела на Михаила.

– Может, попробуем? Что ты теряешь?

Михаил, кажется, понял, что против двоих он не выиграет. Он вздохнул, взял в руки пылесос и произнёс:

– Ну, давайте. Я тоже могу. Наверное.

***

Суббота началась с неожиданной энергии в доме. Катя, словно дирижёр, сразу взяла ситуацию в свои руки:

– Так, бабушка, ты у нас на подоконниках и полках. Дедушка – твоя стихия полы и ковры. А я займусь кухней. Включаем музыку – и вперёд!

Ирина, глядя на неё, невольно улыбнулась. Михаил, всё ещё с сомнением крутивший в руках пылесос, пробурчал:

– Ковры, говоришь? Ну ладно. Только потом не жалуйтесь, если я всю эту технику сломаю.

– Дед, ты всё равно не справишься лучше меня, – подначила Катя.

– Это мы ещё посмотрим! – Михаил, словно подросток, бросил ей вызов.

Музыка заиграла громче. Ритм захватил всех, и дом наполнился звуками уборки: скрипели тряпки, шуршали метёлки для пыли, гудел пылесос. Михаил, пыхтя, как паровоз, боролся с ковром, который явно сопротивлялся.

– Ир, у тебя пылесос неправильно настроен! – выкрикнул он из гостиной. – Он больше жужжит, чем работает!

Ирина выглянула из спальни, прищурив глаза.

– Может, просто ты не привык работать?

Катя, смеясь, крикнула с кухни:

– Дедушка, не сдавайся, ковёр у тебя почти выиграл!

Работа двигалась медленно, но непрерывно. Каждый занимался своим делом, но время от времени они останавливались, чтобы посмеяться или обменяться поддразниваниями. Михаил даже предложил ввести перерывы «на чай и шутки», чем немало удивил Ирину.

– Миша, а ты, оказывается, умеешь шутить даже в разгар битвы с пылью, – улыбнулась она, протирая окно.

– Ну, если я выдержу этот день, то стану героем семейных легенд, – ответил он, вытирая лоб.

В какой-то момент Михаил решил разобрать старый шкаф в углу гостиной. Он открыл дверцу и увидел пыльный ящик, который давно забыл. Подняв его, он подозвал Ирину.

– Ир, иди-ка сюда. Смотри, что нашёл.

Она подошла, стряхнула пыль с крышки и увидела старый альбом с фотографиями. Листы слегка пожелтели, но снимки сохранили яркость. Она открыла альбом и замерла: на первой странице была фотография их молодости – Ирина в платье с ромашками, Михаил с гитарой.

– Ох, как давно это было… – тихо сказала она.

Катя подошла ближе и заглянула в альбом.

– Бабушка, дедушка, вы здесь такие классные! Почему я раньше не видела этих снимков?

Михаил, покачивая головой, ответил:

– Потому что мы их давно спрятали. Всё как-то не до того было.

Катя вытащила фотографию, где они держались за руки.

– Это просто шедевр. Я сейчас принесу рамки, и мы обязательно поставим это на видное место.

Они листали альбом и смеялись, вспоминая забавные моменты: Михаил рассказывал, как когда-то упал с велосипеда перед Ириной, пытаясь произвести на неё впечатление, а Ирина напоминала, как она чуть не утопила его гитару, когда он отказался играть на её вечеринке.

– А вот это! – Катя указала на фото, где они с сыном строили дом. – Выглядите как команда мечты.

Михаил закрыл альбом и посмотрел на Ирину. Его взгляд был серьёзным, но тёплым.

– Ир, я должен сказать… Я был неправ. Ты всю жизнь тянула на себе больше, чем должна была. А я… я просто не замечал. Прости меня.

Ирина смотрела на него, и в её глазах читалась смесь обиды, удивления и облегчения. Наконец она сказала:

– Главное, что ты это понял. Я ведь просто хочу, чтобы мы были вместе. Во всём.

Катя хлопнула в ладоши, разряжая атмосферу.

– Ну вот! Теперь вы официально снова команда мечты! Давайте закончим уборку, а потом устроим праздник – с чаем, вкусностями и хорошим настроением.

Музыка снова заиграла. Они работали ещё несколько часов, но теперь совсем иначе – вместе. Когда работа была закончена, Катя торжественно выставила фотографии в рамки на полки.

– Это теперь ваш символ. Символ того, что вы справились.

Михаил посмотрел на снимки и, улыбаясь, сказал:

– А знаешь, Ир, это оказалось даже приятно – работать вместе. Может, завтра попробуем вместе приготовить ужин?

Ирина рассмеялась:

– Давай. Только, боюсь, теперь ты научишься готовить лучше меня.

Катя снова хлопнула в ладоши.

– Вот это я понимаю – семья!

***

На следующее утро в доме царила непривычная тишина, но не та, что наполнена обидами и усталостью, а лёгкая, обволакивающая. Ирина проснулась от запаха кофе и негромкого гудения чайника. Выйдя на кухню, она застала Михаила у плиты. Он, явно стараясь не шуметь, резал овощи.

– Доброе утро, – поздоровалась Ирина, удивлённая, но приятно.

– Доброе. Решил начать тренировку в приготовлении ужина с завтрака, – Михаил обернулся с гордой улыбкой. – Тебе, кстати, яичница с беконом подойдёт?

Ирина рассмеялась, прикрыв рот рукой.

– Миша, ты сегодня меня точно удивишь.

– Это ещё не всё. Я подумал, – он убавил огонь на сковороде, – может, раз уж мы начали всё делать вместе, стоит договориться о графике. Кто, когда, что убирает. Чтобы больше не было таких… накладок.

Ирина прищурилась, словно проверяя, серьёзен ли он.

– Ты правда так думаешь? Или это просто завтрак меняет твоё мнение?

– Думаю. Я понял, что чистота в доме – это не только твоя заслуга. Это наш общий труд. А вчерашний день показал, что вместе всё делается быстрее. Да и веселей.

Катя вошла в кухню в этот момент, натягивая на плечи толстовку.

– О, деда, ты снова сразил меня на повал! Завтрак и график? Бабушка, смотри, он может стать новым человеком.

Михаил махнул рукой, притворно фыркая:

– Успокойся, Катюш. Просто иногда стоит подумать, прежде чем говорить.

Позже, за завтраком, они вместе обсуждали будущий график. Михаил настаивал, что по субботам он берёт пылесос и полы на себя, а Ирина помогала уточнять детали.

– И чтобы никакой «только Ира убирает»! – добавила Катя, делая записи на листке бумаги. – Бабушка заслужила отдых. И вы оба заслужили больше времени друг с другом.

Ирина смотрела на внучку с благодарностью. Её прямота и умение навести порядок не только в доме, но и в их отношениях, удивляли её всё больше.

К концу дня они, довольные, закрепили новый порядок. График висел на холодильнике, а на полке в гостиной теперь красовались их старые фотографии – символ обновлённой семьи.

Ирина, проходя мимо Михаила, вдруг остановилась и тихо сказала:

– Спасибо, что ты изменился. Это многое для меня значит.

Он кивнул, будто обещая, что это не временно.

Катя, прислушиваясь к их диалогу из другого угла комнаты, улыбнулась и подумала, что иногда самое большое счастье – это видеть, как те, кого ты любишь, находят гармонию.

Источник