«Я украла тебя, вытащила из разрушенного дома и выдала за свою дочь» — шептала мать, еле сдерживая слёзы на пороге откровения

Мать только перед смертью призналась ей в том, что украла ее, хотя много лет Женю преследовали странные видения будто бы из прошлой жизни, где у нее были другие родители и другой дом. Она поэтому и эзотерикой увлеклась, на самом деле верила, что может видеть свое прошлое существование, тем более дом был какой-то ветхий, а одежда будто бы из прошлого века. Хотя сейчас даже то, что в девяносто девятом году было можно называть из прошлого века.​

​Вообще-то, сама могла бы догадаться. Мать была высокая женщина с медными волосами, похожими на скрученную проволоку, которые топорщились в разные стороны, так что до последнего дня мать заплетала себе косу, чтобы хоть как-то усмирить их. А Женя была маленькой, с жесткими темными волосами и такими же темными глазами, ничего общего с мамиными голубыми. Отца она никогда не видела.​

​— Не хочу этот грех за собой в могилу нести, – еле слышно проговорила мать. – Давно надо было сказать, но я все не могла решиться. Я украла тебя, вытащила из разрушенного дома и выдала за свою дочь. Все равно все твои родственники погибли, и я решила – все лучше, если я тебя воспитаю, чем после такой трагедии в детский дом тебя отправлять. Я там случайно была, в качестве туристки поехала, но, когда все случилось, сама вызвалась добровольцем – я же врач. До сих пор перед глазами эти люди стоят, как вчера было – столько трупов… Вот я тебя и увезла, не хотела, чтобы ты там жила, понимаешь? Да и ребенка я давно хотела, а никак не получалось, сорок один мне тогда уже было.​

​Женя не понимала. И сначала подумала, что мама бредит – мало ли, может, метастазы уже до мозга добрались, и все у нее там перепуталось. Но когда мать отдала ей потрепанный клетчатый листок с адресом и двумя именами и выцветшую фотографию, на которой были такие же темные и невысокие мужчина и женщина, как и сама Женя, её аж затрясло – вроде они были и непохожи на тех ее людей из воспоминаний, а вроде и похожи. Было что-то знакомое в этих поблекших лицах, и Женя заплакала.​

​— Я тебе имя прежнее оставила, – прошептала мама. – Все прошлое у тебя забрала, но имя оставила.​

​***​

​Иван Тимофеевич отказывался ехать в больницу, как его Артем не уговаривал.​

​— Я Леночке обещал, что буду ждать здесь, вдруг Оксана вернется, – отмахивался он. – Ничего со мной не случится – простыл просто, продуло на ветру.​

​Иван Тимофеевич – приемный отец Жени, с которой Артем три года встречался, чуть зятем его не стал. Но в итоге Женя-вертихвостка влюбилась в заезжего музыканта и укатила с ним неизвестно куда, попросив бывшего жениха присматривать за отцом. Артему это несложно было, тем более Иван Тимофеевич – мировой мужик! Чего только не расскажет, чему только не научит. Своего отца Артем не знал, тот погиб в то самое землетрясение, когда и дочь Ивана Тимофеевича пропала, поэтому и тянулся к нему – с матерью-то ни о чем таком не поговоришь: ни про политику, ни про рыбалку.​

​— Ну тогда давайте я хотя врачицу на дом привезу – хорошую, она в частной клинике принимает.​

​— Этого еще не хватало! – возмутился Иван Тимофеевич. – Ко мне Люба ходит, все таблетки, какие надо, выписывает. Не морочь мне голову, делом лучше займись! Хватит со стариком лясы точить, лучше бы познакомился с кем – сколько можно по Женьке сохнуть…​

​Артем промолчал – что на это скажешь? По Жене он и правда скучал, хотя уже вроде и не так любил, но другой такой точно еще не встретил.​

​— Присмотрись к соседке Тоне – хорошая же девочка! Ну и что, что хромает, хозяйка из нее все равно отличная. Ну да, не красавица, но добрая какая! Ты, Артем, не смотри на красоту, смотри на душу!​

​Легко так говорить в шестьдесят лет. А ему в двадцать восемь хочется и красивую, и добрую.​

​— Ладно, дядь Вань, присмотрюсь, – пообещал Артем и скрестил пальцы.​

​***​

​Сначала Женя решила, что не хочет ничего знать. Зачем копаться в этом прошлом, выяснять, что и как – тем более, если ее настоящие родители погибли, а были ли там еще какие родственники, кто знает. Это думать о том, кем она могла быть в прошлой жизни, было интересно, да и вообще все мистическое и потустороннее ее притягивало, а реальная жизнь – это другое, тут хотелось, чтобы все, как у людей было.​

​Только через два года после того, как мать умерла, Женя решила во всем разобраться. Случилось это так – ей приснился сон, будто она перекидывается мячом с усатым мужчиной. У мужчины веселые глаза и смешные оттопыренные уши. Когда он подкидывает Женю под потолок, она кричит и хохочет, чувствуя себя абсолютно счастливой.​

​Только это был не сон. Когда Женя проснулась, она ясно поняла, что уже видела этого мужчину. Сверила с фотографией – нет, не он. А кто тогда? Может, у нее еще были какие родственники?​

​Маму Женя очень любила. И даже думать не хотела о том, что у нее могла быть какая-то другая мама. А вот отец… Женя считала, что он отказался от нее, бросил их с мамой, но, оказалось, что все совсем не так. И как ей жить с этим знанием? Пришлось покупать билет на самолет и лететь…​

​***​

​Иван понял, что пришел его последний день в этом мире. Есть ли так какие другие миры, он не знал – Лена вон верила, вообще любила всякие эти разговоры про нечисть и про ясновидящих, про перерождение душ, прям тряслась вся, если по телевизору чего такого видела. Иван считал это все бесовщиной, но жену не ругал – должен же быть хоть какой-то недостаток у такой идеальной женщины. Сколько раз она карты раскладывала, чтобы узнать, где сейчас Оксана! И каждый раз карты говорили одно – что с их дочерью все хорошо.​

​— Вот и славно, – говорил он жене и отворачивался: думать о том, что их девочка жива, было приятно, и от этого глаза всегда предательски краснели.​

​Несмотря на все ее бесовские штучки, Лена не узнала, что скоро уйдет. Просто однажды не проснулась и все.​

​— Идеальная смерть, – сказала тогда Женя. – Она совсем не мучилась.​

​Девочка Лену больше любила, все же, кровная связь, родная тетка. А Ивана уважала, но так никогда батей и не назвала, все дядька да дядька. И где она сейчас, бедовая, хоть бы все хорошо у нее было.​

​Кое-как Иван побрился, сменил белье. Эх, жаль, в баньку нельзя сходить – но не просить же Артема посреди недели баню топить! Ладно, что смог, то сделал.​

​Всю ночь Иван пролежал без сна. Вспоминал свою жизнь, и жаловаться ему было почти не на что – если бы не потеря дочери, он прожил хорошую жизнь, и много людей замечательных в ней встретил. Мысленно попрощался со всеми, дождался первых рассветных лучей и прикрыл глаза. Вот и ему сегодня повезет, как Лене – сейчас заснет, и больше уже не проснется…​

​***​

​Самолет приземлился утром, когда блеклое осеннее солнце начало пробиваться сквозь сизые облака. Женя вдохнула незнакомый воздух, поежилась. Ну вот, прилетела она, а что дальше? Куда ей идти, что узнавать? Наверное, надо было оставить все как есть и не ворошить прошлое.​

​Все, что у нее было, это адрес и два имени. Она пробовала гуглить, но ничего не нашла, так что решила сразу идти в ЗАГС. Не факт, правда, что ей там информацию нужную дадут, по документам она же никто. Но, может, запрос какой-нибудь получится сделать. Правда, сначала нужно до гостиницы добраться – устала она ужасно от этих перелетов, и спать хотелось жутко. Денег было немного, все на билеты ушли, и Женя решила, что поедет на автобусе, но сейчас чувствовала себя такой уставшей, что сдалась – лучше она голодной будет ходить, но поедет на такси!​

​— В командировку или так, в гости? – поинтересовался голубоглазый таксист, явно расположенный к беседе.​

​Таксист ей понравился, было в нем что-то приятное – лицо доброе, взгляд светлый. Он казался веселым, или хотел таким казаться – за три года, пока Женя раскладывала карты, она научилась угадывать в лицах то, что спрятано. Вот и сейчас видела, что эта его оживленная болтовня – просто маска, а мысли его далеко не такие легкие.​

​— Родственников разыскиваю, – честно ответила она. – Только недавно узнала, что родилась здесь.​

​Парень глянул на нее в зеркало, и в лице его мелькнуло что-то непонятное.​

​— А что за родственников?​

​Женя чуть не рассмеялась – ну не зря же она всю жизнь верит во все эти знаки, предзнаменования и все прочее! А что, может этот симпатичный парень – ее брат, например? Нет, лучше бы не брат, с таким и роман закрутить было бы неплохо. Но судьбу надо испытать. Она достала листок из кармана и протянула ему.​

​— Вот, может, знаете?​

​В следующий момент машина вильнула, рядом кто-то резко затормозил, послышались несколько гудков. Женя не была пристегнута и буквально врезалась в водительское сидение, больно ударившись щекой.​

​— С ума сошли, что ли! – крикнула она. – Вы водить вообще умеете?​

​Парень уже выровнял машину и ехал спокойно, на слова Жени ничего не ответил. Она пнула его сидение, еще раз выругалась.​

​— Простите, – наконец просипел он.​

​— Вам что, плохо?​

​— Нет. Да. Не знаю.​

​Он повернул и припарковал автомобиль у небольшого продуктового магазина, после чего перевалился через сидение и спросил:​

​— Вы сейчас серьезно? Или это Женька вас послала?​

​— Какая Женька? – не поняла она. – Женя – это я. Меня так зовут.​

​Парень покачал головой.​

​— Нет, – произнес он. – Вас не так зовут. Ваше настоящее имя – Оксана.​

​***​

​Ему показалось, что его позвала Лена. «Вот он и конец, – подумал Иван, даже не пытаясь открыть глаза. – Пришла за мной, моя хорошая».​

​Это он Артему лапшу на уши вешал про простуду и все такое, а сам давно понимал – никакая эта не простуда. С тех пор как кровью кашлять стал. Но зачем мальчика расстраивать, Женька-коза и так ему жизнь попортила. Уж как они старались быть ей хорошими родителями, но, видимо, не смогли – слишком уж горевали по Оксане и непроизвольно сравнивали Женю с дочерью.​

​Женя была дочерью двоюродной сестры Лены. Во время землетрясения она лежала в больнице, что ее и спасло. И надо же было Ивану с Леной в тот вечер попросить родственников присмотреть за Оксаной – в гости пошли, в первый раз с тех пор, как она родилась решились оставить ее, и вот чем все закончилось. Родственники погибли, а тело дочери так и не нашли. До конца своих дней Лена не могла себя простить. И до конца своих дней ждала ее, потому что тела девочки так и не нашли.​

​Иван повернулся, с трудом разлепил глаза. Глянул на часы – половина десятого, можно бы и встать, но сил совсем не было. Вообще-то, он надеялся, что сегодня уже не проснется, но вот смотри-ка – протянул еще один день. Пути господни неисповедимы, конечно, но ему хотелось бы встретиться с Леночкой побыстрее.​

​Послышался шум подъезжающего автомобиля – опять Артем притащился, бедный мальчик, ну сколько можно! Бросил бы уже старика и не мучил себя. Видимо, любит он Женьку, заразу эдакую. Вот бы встретить ему хорошую девушку, чтобы добрая была, как Лена его.​

​— Дядя Ваня, это я! – послышался голос Артема из коридора. И что-то было в этом голосе странное, какая-то весенняя звонкость посреди осеннего мрака. А еще почему-то запахло цветами и зеленью, у Лены были такие духи.​

​Иван приподнялся на кровати – не хотелось Артема вот так встречать, а то опять про своих врачей заладит.​

​— Я не один, – крикнул Артем, и Иван понял – все-таки притащил врачицу, не послушался его, нахальный щенок!​

​Зрение у Ивана всегда было отличное, но в последнее время стало подводить, наверное, поэтому ему показалось, что это не врачица, а Лена вошла. А, может, и правда его час настал, не успел Артем, в самый последний момент пришел. Иван протер глаза, как делал это в детстве спросонья, и вдруг… Нет, это была не Лена. Перед ним стояла Оксана, дочка его. Смотрела на него испуганно и жалобно, растерянно оглядывалась на Артема. Дождался все-таки, получается…​

​Артем подтолкнул девушку, и она шагнула к кровати, присела, осторожно дотронулась до руки Ивана.​

​— Дочка, – тихо сказал он. – Наконец-то ты вернулась…​

​Другие мои рассказы:​

​Ключ от счастья​

​Уроки японского​

​Просто Маша

Источник