Марина не видела его почти восемь лет, но сразу его узнала – за несколько секунд, только уловив до боли знакомый профиль и почувствовав его запах. Поразительное постоянство в выборе одеколона для того, кто меняет женщин как перчатки. Она стояла, не шевелясь, и молилась всем на свете богам – только бы он ее не узнал, только бы он ее не узнал. Но он, конечно, узнал.
— Марина?
Облапил ее взглядом, кажется, даже удивился.
— Прекрасно выглядишь! Нет, правда, словно и не было этих… восьми, что ли, лет?
— Спасибо, ты тоже неплохо сохранился.
Она лукавила. Нет, Ярик не просто хорошо сохранился – он выглядел дьявольски привлекательным. У нее всегда захватывало дух, когда она на него смотрела. Марина пыталась унять отчаянно бьющееся сердце.
— Ты тут как? – поинтересовался он и тут же догадался. – У тебя что, ребенок уже в школу ходит?
То, как он назвал ее сына – «ребенок» — больно кольнуло и так ноющее сердце.
— Да, сын в первый класс пошел, — сдержанно ответила Марина и отвернулась, давая понять, что ей не до светских бесед. В школе давали концерт ко дню матери, и ее сын там читал длинное и трогательное стихотворение.
— Надо же, — тихо произнес Ярослав. – А ведь дождись ты меня тогда, мог бы быть нашим сыном…
Горькая усмешка скривила Маринины губы. Если бы она дождалась…
Ярик был лыжником. А точнее – биатлонистом. Зимой у него были соревнования, летом – сборы. Марина постоянно его откуда-то ждала. А еще она ждала, когда он позовет ее замуж. Они встречались уже четыре года, и даже ее мягкая и терпеливая мама стала намекать, что эти ночевки без штампа в паспорте доведут Марину до беды.
Тем летом у него опять были сборы. Он намекал, что вот вернется из них и устроит ей романтический вечер, на котором… Что будет на этом вечере Ярик напрямую не говорил, но Люська, Маринина подруга, сказала, что он спрашивал у нее размер кольца…
Да, прав был Ярик, если бы она дождалась… Но он не знал, что теплым июньским утром она, в красивом белом платье в голубой цветочек, приехала на станцию, от которой до лагеря было идти еще километра два, и пошла по проселочной дороге, представляя, как удивится Ярик и обрадуется. У него сегодня был день рождения, и Марина привезла ему подарок – электронные часы с подсветкой, страшно дорогие.
Его голос она бы не спутала ни с каким другим. На подходе к лагерю она сначала услышала мелодичный женский смех, а потом и его, Ярика голос:
— Все, мне нужно бежать – если тренер меня поймает, такую нахлобучку устроит… Ты вечером придешь, любимая?
Это его «любимая», которое Ярик произносил всегда с придыханием, каким-то особенным нежным голосом, словно обухом по голове ударило Марину. Нет, она прекрасно знала, что Ярик бабник, сколько раз она его ловила на звонках от всех этих Эльвир, Анжелик, Екатерин… Она утешала себя одним – все они были проходящими, а она, Марина, навсегда. Но тогда, стоя у березовой рощи, в которой надежда отечественного биатлона устраивал свидание с очередной своей «проходящей», Марина ясно поняла – так будет всегда. А она так не хотела. Поэтому Марина развернулась и пошла обратно на станцию. И следующей же электричкой уехала обратно в город. А когда Ярик вернулся, она уже обручилась с Виталием.
После этой встречи у Марины весь день все валилось из рук. Конечно, она эти годы слышала о Ярике, но ни разу с ним не встречалась вот так, лицом к лицу. В биатлоне он в итоге не так преуспел, а вот о его похождениях знали все – после расставания с Мариной он перестал скрывать своих девушек, так что все стали говорить, что это она, Марина виновата – Ярик не может ее забыть, вот и ищет утешение в этом великом множестве женских имен. Вроде как сейчас он работает тренером, готовит новое поколение лыжников или биатлонистов, Марина в этом не разбиралась. И зачем она только его встретила! Как теперь избавиться от этого наваждения, от его карих веселых глаз, темных кудрей, падающих на высокий и гордый лоб… С такой внешностью ему бы быть музыкантом – играть на пианино или дирижировать оркестром.
Он подкараулил ее возле школы, когда она утром привела сына. Сын помахал ей рукой и побежал к крыльцу, а Марина развернулась, чтобы ехать на работу, и наткнулась на Ярика.
— Привет, — улыбнулся он, и сердце Марины упало в пятки. – А я тебя жду.
— Зачем? – холодно поинтересовалась Марина.
— Ну как зачем? Поговорить. Ты тогда так быстро сбежала, я не смог тебя найти. А я с Наткой приходил, с сестрой, у нее дочь уже в третий класс ходит. Ну ты, наверное, помнишь…
Марина шла по улице, стараясь не смотреть на Ярика, а он своим размашистым шагом следовал за ней.
— А я все время про тебя думаю, — признался Ярик. – Как увидел тебя и … А я ведь, так и не женился, Марин. Вот почему ты меня не дождалась? Я кольцо купил, предложение собирался тебе делать. Смотришь, сейчас бы тоже сына в школу водил по утрам…
В его голосе Марина почувствовала какую-то неведомую ранее Ярику тоску и обреченность, уж чего-чего, а это никогда не было для него свойственно – не только и не столько за его красоту его так любили женщины, а больше за его веселый нрав. Ярик никогда не унывал и с оптимизмом смотрел в будущее. Но, похоже, не сейчас.
— Марина, — тихо сказал он. – Скажи хоть что-нибудь…
Марина, все так же избегая его горячих карих глаз, коротко произнесла:
— Дело прошлое, Ярик, нечего ворошить. Прости, я спешу…
Она ринулась на остановку и впрыгнула в первый попавшийся автобус, хотя он ехал совсем не туда, где работала Марина…
Вечером они с мамой готовили голубцы. Виталик их любил, и теща решила порадовать зятя. Виталик был хорошим мужем и хорошим отцом, а большего для дочери она и не желала.
— Ты чего второй день как в воду опущенная ходишь? – от бдительного маминого взгляда ничего невозможно скрыть.
— Да так, мам. Все хорошо…
Марина мешала фарш, пока мать отбивала капустные листы.
— Я же вижу, что нехорошо. На работе что случилось?
Марина вздохнула. Где ж тут скроешь…
— Я Ярика вчера встретила. На школьном концерте. А сегодня он меня утром подкараулил. Поговорить хотел.
Мама осторожно положила деревянный молоток на стол, подняла на дочь свои встревоженные глаза.
— Ну и как? Поговорили?
— Я сбежала, — призналась Марина.
Мать как-то выдохнула и повеселела.
— Ну и хорошо, Мариночка. Не о чем вам говорить.
На кухню вбежали дети – старший изображал поезд и громко гудел, а младший схватился за его футболку и бежал на прицепе.
— Ну-ка марш в комнату! – велела им бабушка.
Мальчики остановились, изучили стол – нет ли на нем чего вкусненького. Младший стянул морковку и убежал в комнату, пока не отобрали. А старший стоял задумавшись.
— Мама, — сказал он. – У нас сегодня физкультура была на улице.
— И что? – Марина слушала сына вполуха, не в силах сосредоточиться.
— Мы ездили на лыжах, мам! У меня лучше всех получалось. Правда-правда! Мам, ты купишь мне лыжи?
Марина уставилась на сына так, словно перед ней был огромная кобра, а не ее семилетний любимый мальчик. Он испугался, прикинул, что мог сказать не так?
— Если это дорого, мы можем разбить мою копилку, — предложил он, прикидывая, что такие глаза у мамы могут быть только из-за денег.
— Ярослав, — строго проговорила бабушка. – Иди в комнату, поиграй с братом. Про лыжи поговорим потом, хорошо?
Ярослав кивнул и послушно поспешил в комнату, откидывая привычным движением руки темные кудри со своего лба.
Мать посмотрела на Марину жалобно, и в то же время строго.
— Ну, будет тебе. Пусть мальчик катается. Раз у него лучше всех получается…
Марина кивнула.
— Мама, — сказала она. – Можно тебя попросить? Давай теперь ты Ярослава будешь в школу водить, а я Сережу в садик, хорошо?
— Конечно, Мариночка! Но ведь тебе не по пути…
— Ничего, — сказала Марина. – Буду делать крюк. Спасибо, мама.
***
Ярик несколько дней ходил к школе, но больше так и не встретил Марину. Он видел ее мать, Софью Леонидовну, которая вела старшего сына Марины в школу. У него тоже мог бы быть такой сын, но Марина его не дождалась…
Другие мои рассказы:
Пропавший без вести
И падал снег
Там где цветет черемуха