«Я не могу без тебя. Но и детей бросить не могу» — сказал Максим, пытаясь наладить мосты после прерванного разговора

Совесть всегда можно усыпить, придумать для нее красивые оправдания, обмануть ее отвлекающим маневром… А вот с гордостью так поступить не получится, поэтому я решила отключить свой телефон и поехать за сыном. Может, правильнее было бы повиниться перед подругой, но с другой стороны – зачем терзать ее душу моими сопливыми признаниями? Они и без меня разберутся.​

​Начало здесь​

​Машину я не водила, поэтому пришлось тащиться на автобусе, а я это ужасно не люблю. К хорошему быстро привыкаешь – Андрей хоть и не был олигархом, машину себе мог позволить. Не сравнить, конечно, с машиной Максима, но что уж тут… Я ее продала сразу после его смерти, раздала долги за похороны и все на этом.​

​Все прошлые разы после смерти мужа в деревню меня возил Максим, и я не ожидала, что добираться на автобусах так долго. Устала вусмерть, измоталась… Хорошо еще торт с собой не взяла – вовремя спохватилась, а то на таких кочках я довезла бы пудинг вместо торта. Одно меня утешало – встреча с сыном.​

​Родители Андрея сначала встретили меня радостно, но когда я сказала, что заберу Ванюшу, переглянулись и насупились. После ужина мать отвела меня в сторону и принялась за непонятный разговор о том, как тяжело женщине одной.​

​— Мама, это вы к чему? – прервала я ее излияния.​

​Она нервно поерзала и сказала:​

​— А к тому, что ты еще молодая, в могилу себя нечего зарывать. Я моего сына знаю – он не был бы против, если бы ты второй раз замуж вышла.​

​Я аж перепугалась – неужели им кто-то уже про Максима донес? Но кто, ведь не знает никто?​

​— Да я как-то не думала об этом, – осторожно ответила я.​

​— А ты подумай! Век бабий недолгий, еще лет пять и никто тебя замуж не возьмет – дите-то не сможешь уже родить. Так что ты поторопись, нечего ушами хлопать.​

​Нет, вроде она про абстрактного мужика говорит, вряд ли про Максима.​

​— Хорошо, подумаю, – послушно ответила я.​

​Кажется, мой ответ ее удовлетворил.​

​Вечером я попыталась уложить Ваню спать, почитать ему книжку, но он принялся требовать бабу. Спорить с ним было бесполезно – кризис трех лет, видимо, Ольга любила про это порассуждать. Я послушно уступила место свекрови. Когда сын уснул, она вновь пришла с разговорами.​

​— Ты к нам надолго? – спросила она, как будто и не слышала уже моих слов о том, что я за Ваней приехала.​

​— Завтра с утра, наверное, поедем, – ответила я. – Надо еще к терапевту перед садиком сходить, за справкой.​

​Она тревожно пожевала губы и проговорила.​

​— Может, оставишь Ванюшу еще у нас? Ты же знаешь, мы единственного сына потеряли, боюсь, дед без него не сдюжит, для него это такой удар…​

​Я аж растерялась – а ничего, что это мой сын и, между прочим, тоже единственный?​

​— Не могу, – твердо сказала я. – Хватит, нагостился и домой пора.​

​Лицо свекрови сразу стало жестким как засохшая маска. Она встала, громко вздохнула и пошла, что-то бормоча себе под нос. И что на нее нашло вообще?​

​А утром у Ваня просто отказался со мной ехать – я только слово об этом сказала, а он в рев, упал на пол, ногами стучит, глаза закатывает… Нет, совсем его дед с бабкой избаловали – нужно срочно с этим что-то делать. Но что делать-то – не везти же его такого в автобусе?​

​— Ладно, – сказала я. – Я приеду сюда с дядей Максимом и все равно увезу тебя домой.​

​Ваня еще долго валялся на полу, а дед с бабкой бегали вокруг него и уговаривали покушать, погулять, кроликов погладить… Говорю же – избаловали.​

​Пришлось одной идти на остановку – мать Андрея мне еще банок каких-то напихала: с огурцами, с капустой, варенье малиновое… С этими банками я и стояла как дура, представляя, как они сейчас побьются на кочках. И тут мне повезло – остановился дребезжащий автомобиль, вымирающий представитель отечественного автопрома, и из окна мне свистнул какой-то мужик, которого я сразу и не признала. Оказалось, что это однокашник Андрея, я два раза мельком его видела – на свадьбе и на похоронах.​

​— Ты чего тут стоишь?​

​— Автобус жду, – раздраженно ответила я – что, непонятно что ли?​

​— Садись, подвезу! – радостно сообщил он.​

​Вообще-то, садиться в эту колымагу было страшновато, но все лучше, чем рейсовый автобус. И я села.​

​Его звали Тимофеем, и был он чрезвычайно разговорчив. Рассказал мне всю свою биографию, начиная от того, как родился вперед ногами и его тянули за ноги, а он застрял, и заканчивая неудачами на любовном фронте. Я в основном молчала. Довез он меня прямо до дома, на прощание сунув в руки визитку какой-то забегаловки.​

​— Приходи туда обедать, я тебя кофеем угощу.​

​— Работаешь там, что ли?​

​— Ну да.​

​Да уж, видимо, когда его тянули за ноги, что-то там в голове повредили – очень странный тип.​

​Поднялась я на свой этаж, громыхая стеклянными банками в пакетах, а на ступенях у моей квартиры сидит Максим.​

​— А я думал, ты дома и специально мне не открываешь, – сказал он.​

​Я гордо продефилировала мимо (на самом деле протащилась, скособочившись под грузом банок), открыла дверь и хотела уже захлопнуть ее перед его носом, но не успела.​

​— Ты что, обиделась, что ли? – примирительно спросил Максим. – Мне подумать надо было.​

​— И что, подумал?​

​— Подумал. Я не могу без тебя. Но и детей бросить не могу. Давай подождем, пока они вырастут?​

​Более банального предложения я в жизни не слышала…​

​Продолжение следует…

Источник