«Зачем? Не меня же судят» — спросила Ульяна с испугом, осознавая, что ситуация выходит из-под контроля

Суд был назначен на вторник. Ульяна ни слова о нём не говорила, но Костя видел, что она нервничает: перебирает бусины на браслете, кусает тонкие обветренные губы, пьет слишком много кофе. Она ни о чем его не просила, зря мама говорила, что Ульяна с ним по расчету. И именно поэтому он решил соврать. Репетировал несколько дней у зеркала, выучил наизусть все свои реплики. Только нужно было ее предупредить, чтобы никто не поймал их на лжи.

-Уля, – негромко позвал он.

-А?

-Давай скажем завтра, что ты в ту ночь была со мной?

Она подняла на него свои прозрачные зеленые глаза и спросила:

-Зачем? Не меня же судят.

-Ты знаешь. Доказательств нет, дело разваливается. Потом они снова вцепятся в тебя.

То, что Ульяну отпустили, было чудом: все говорили, что это она убила своего мужа.

Ульяну он знал со школы. Она училась двумя классами старше и не замечала Костю. Нет, она вовсе не была мечтой всех мальчишек: худая, колкая, немного со странностями, как все про нее говорили, она была одиночкой – слонялась по школьным коридорам, шептала себе что-то под нос. Вадик тогда уже ее заприметил, это все знали: он травил ее, ставил подножки, гоготал как безумный, когда она падала, и юбка задиралась до пояса. Но потом в старших классах его тактика изменилась: Вадик бил каждого, кто смел чем-то задеть Ульяну. Костя тоже так хотел, но не мог – не было у него ни такой смелости, ни таких мускулов, ни такой поддержки, как у Вадима, в виде таких же крепких, как и он, дружков. Один раз Костя попытался защитить Ульяну, когда одноклассница обижала, но сам же и огреб.

То, что Ульяна вышла замуж за Вадика, было непостижимо. Спору нет, Вадик симпатичный, девчонки таких любят: высокий, сильный, с ровными белыми зубами и лукавыми ямочками на щеках. Да что говорить, сколько раз девчонки на дискотеке из-за него дрались! Но ведь Ульяна другая, не такая, как все, не могла она не видеть, какой Вадик червивый внутри.

Ульяна на дискотеки не ходила. Жила она с бабушкой, которая держала ее в ежовых рукавицах, но даже если бы и не так, вряд ли бы она туда пошла. Сам Костя ходил: стоял в сторонке с такими же неудачниками, как и он сам, и глазел на девчонок. Костя видел, как пьяный Вадик лапает девчонок, как ломает носы соперникам, как дуреет с первой же рюмки. Когда после этого Вадик рвал в чужом палисаднике цветы и оставлял их на крыльце у Ульяны, Косте это казалось лицемерием. Но потом видел, закладывая в окна Ульяны, что эти цветы стоят в вазе. Может, она не знала, от кого они? Вряд ли, конечно. Ведь именно за Вадика Ульяна вышла замуж.

Когда Ульяна училась в выпускном классе, из тюрьмы вышел ее отец. Она была совсем крошкой, когда его посадили. Костя эту историю знал со слов родителей и, может, именно потому так сочувствовал Ульяне. Он в буквальном смысле слова видел, словно на экране телевизора эту сцену: маленькая Ульяна играет на полу в пирамидку, ее родители ругаются, потом отец хватает нож и…

Ее отца, когда он вернулся, боялись все. И бабка с Ульяной боялись. Поэтому она и выскочила замуж за Вадика – лишь бы из дома уйти. Кто же знал, что с Вадиком будет то же самое: все знали, что он Ульяну бьет. У нее никак не получилось забеременеть, сначала год прошел, потом два, а детей у них так и не было. Вадик кричал, что это Ульяна виновата, малахольная она. И бил ее.

Костя один раз набрался храбрости, подошел к Ульяне и сказал:

-Уходи от него. Я смогу тебя защитить.

-Ты? – рассмеялась она ему в лицо. – Да он тебя пальцем раздавит, не говори чепухи.

Наверное, Ульяна была права, Костя никогда не отличался ни крепким телосложением, ни умением драться. Поэтому и решил все изменить: каждое утро отжимался и подтягивался, брался за самую сложную физическую работу и за полгода окреп, возмужал. Он еще раз подошел к Ульяне, которая теперь вечно ходила в синяках и раз даже со сломанной рукой, и смотрела она уже иначе: как затравленный зверь, который не может найти выхода.

-Он меня не отпустит, – скороговоркой ответила Ульяна. – Никто мне теперь не поможет.

Косте очень хотелось спасти Ульяну, но он не знал, как. И пока Костя придумывал, что можно сделать (обратиться в милицию, вызвать мужа Ульяны на разговор – нет, все не то), судьба сама нашла решение.

Недели две шли дожди, а тут выглянуло солнце. Деревья, уже слегка покрытые золотом, шумели, сгибаясь от порывов ветра. День был славный, все его запомнили. А ночь тем более, потому что сгорел дом, в котором жили Вадик и Ульяна.

Костя уже лег спать, когда сначала услышал крики, а потом и в окне засветилось, словно прожектором ударили. Он выскочил на улицу и обмер, когда понял, где пожар. Пока бежал, легкие горели огнем: не то от едкого дыма, не то от предчувствия беды. Он тут же включился в общую цепочку, передавая ведра с водой, рвался и туда, ближе к дому, но мужики его не пустили.

-Куда тебе, мелкому! Да и пожить тебе еще надо, видишь, какой огонь. Не суйся, мал еще.

Как не искал Костя взглядом Ульяну, ее нигде не было. Не было и Вадика. Когда приехала пожарная машина, дом был весь объят пламенем, и спасти его не удалось, но хоть на соседние не перекинулось. Люди долго не расходились, все говорили о том, что как жаль: такие молодые, и такая страшная смерть.

А утром из леса вышла Ульяна.

-Я за грибами пошла, – потом объясняла она. – И заблудилась. Несколько часов ходила, поняла, что ночью мне из леса не выбраться, и уснула под деревом. А утром по солнцу вышла.

Понятно, что за нее взялась милиция: к тому времени было известно, что Вадик погиб еще до того, как пожар начался. Череп у него был проломлен. Пропало ружье его, серьги с рубинами, которые мать его Ульяне на свадьбу подарила, крест нательный, который Вадику достался от прадеда дворянских кровей и передавался от отца к сыну. Было похоже на грабеж, но кто будет в деревне своих грабить? Поэтому решили, что Ульяна тут замешана, все знали, что муж ее бьет. Свекровь первая и оклеветала ее, всем говорила, что это Ульяна ее сына сгубила.

Но через неделю отец Ульяны не поделил что-то с дружком, который приехал к нему из города, они подрались, соседи вызвали милицию, и у дружка этого в кармане нашли тот самый крест. Он, конечно, говорил, что в лесу его нашел, но кто уголовнику поверит? Складывалось все гладко: алиби у него не было, сидел как раз за грабеж. Вот на него преступление и повесили. Да никто и не сомневался, что это он: не смогла бы миниатюрная Ульяна проломить голову такому рослому мужику. Дело до суда дошло, но Машка, которая работала бессменно в местном магазине и все про всех знала, рассказывала, что дело разваливается, так как нашлись те, кто видел уголовника в тот день в городе. А, значит, не мог он это сделать. Поговаривали про отца Ульяны, но тот вроде тоже ни при чем был, бабка утверждала, что он дома был. Вот поэтому Костя и предложил ей сказать, что Ульяна у него была.

К тому времени она жила у него. Все само вышло: к отцу Ульяна возвращаться не хотела, там теперь такой притон был, что даже бабка перед его дружками пасовала, а больше ей и некуда было идти. Она сама к Косте пришла и спросила:

-Твое предложение еще в силе?

И Костя заверил ее, что в силе и всегда будет в силе. Что может она жить у него, что он пальцем ее не тронет, если она не захочет. Комнату ей освободил, сам спал на кухне. Домик-то маленький был, от дядьки достался. Но какой есть. Так они и жили: как соседи, но все думали, что пара, и Вадькина мать Ульяну на всю деревню срамила, что не успела мужа похоронить, а уже другого нашла.

-Они поймут, зачем это. Я же говорила другое. Да и правда я в лесу была, ты же знаешь.

-Я знаю. А им все равно, лишь бы дело закрыть. Скажем, что стыдно было, нехорошо мужу изменять. Поэтому и скрывали. Слышала же, что Машка говорит. Вдруг его оправдают? Снова на тебя нападут.

Ульяна посмотрела на него пристально и вдруг спросила:

-А ты веришь, что это не я сделала?

-Конечно, верю, – удивился Костя.

-А если бы это была я? Что бы ты сказал?

Он не сразу ответил.

-Не стал бы тебя осуждать, – наконец, выдавил Костя. – Все знают, как он с тобой обращался. Но все же… Так тоже нельзя. Да и не верю я, что ты до его уровня можешь опуститься.

В суде они все же соврали. Костя настоял, не хотел, чтобы Ульяну дальше трепали. И правильно сделал: мужика того на суде оправдали. Ульяну и его потом еще раз вызывали, допрашивали по отдельности, но они так хорошо сговорились, что в итоге оставили их в покое.

Через год она сама позвала его в свою кровать. И той же осенью они расписались. Через год родился сын, через два – дочь. Сын был похож на Костю, а дочь ни на него, ни на Ульяну: рыжеволосая, веснушчатая, с васильковыми глазами.

-Она на маму похожа, – сказала Ульяна. – Я сейчас тебе покажу.

Она долго рылась в коробках, достала конверт, из которого высыпались фотокарточки. Выцветшие, обрезанные по углам, но сразу было видно, что дочь и правда похожа на мать Ульяны.

Эти обрезанные уголки долго не давали Косте покоя, тревожили его. Он не мог понять, почему, и дождавшись, когда жены не будет дома, отыскал этот конверт. Пересмотрел все фотографии: и правда, обрезаны они были странно – одна слева, другая справа, где-то снизу, а где-то наверху. На всех фотографиях была мать Ульяны, иногда одна, иногда с родственниками. Отца Ульяна явно отрезала, и некоторые фотографии были половинчатые.

Взяв одну из них в руки, Костя заметил, что краешек фотографии черный, словно… Костя еще раз пересмотрел фотографии – они были немного неровные, местами пузырились, и сначала он думал, что это от старости. Но сейчас вдруг понял, что с ними не так.

Он долго сидел над ними, потом взял с тумбочки ножницы и отрезал обгоревший край. После чего убрал фотографии обратно в конверт, вернул его на место и больше о том конверте никогда не думал…

Источник