Прошло тридцать лет, но воспоминания всё еще болят.
Степан не сразу вспомнил, что бывал в том селе. Да и как вспомнить – тридцать лет прошло. Надо же, когда собрался сюда, ничего и не ёкнуло в сердце, а ведь должно было – шутка ли, первая любовь все же.
Село называлось Сосновка. Может, и нарочно вытеснило из памяти это название, слишком уж горьки воспоминания. Приехал он выбирать щенка для внука, у того день рождения намечался. Место же это жена его сыскала в интернетах своих, сам Степан компьютерную грамоту так и не освоил. Внучек хотел именно эту породу, а цена у них была не детская, а здесь вроде как подешевле было.
Заводчик вызвался сам его встретить на автовокзале – до села путь неблизкий, а сам Степан не за рулем – зрение подводить стало. А дочка отродясь машину не водила, все на такси ездила.
— Тимур, — представился крупный мужик с рыжей бородой и добрыми карими глазами. По виду сверстник самого Степана – россыпь седины разбавляла рыжину его волос.
— Степан, — он протянул мужику руку. – Ну как там щенки, не разобрали еще? А то я по фотографии никак не смог определиться.
— Да почти все на месте, одного только забрали. Земляк мой, тоже из Сосновки, лет десять, как в город укатил.
Вот в этот миг у Степана щёлкнуло – да это же то самое село. Он аж занервничал, шапку стянул и пригладил лысеющую голову.
— Слушай, Тимур, а не знаешь ты такой Милы у вас? Такая она, знаешь, справная, кругленькая, с золотистой копной волос. Шикарные такие, длинные золотистые косы у нее.
Тимур почесал затылок и сказал:
— Нет, не припомню, а что?
Кому как не временному попутчику рассказать эту историю?
— Да была у меня тут любовь, не поверишь, тридцать лет назад. Такая девушка была – кровь с молоком, а веселая какая, хохотушка, никогда больше таких не встречал!
— Так что же ты ее оставил, если любовь, говоришь, была? – поинтересовался Тимур.
Степан вздохнул.
— Мы сюда с группой приехали – картошку копать. У нашего друга тут дед с бабкой жили, уж не вспомню кто такие и где. Они немощные уже были, вот мы и решили с пользой провести выходные. Картошку, значит, выкопали, и пошли вечером по селу гулять. Ну и, знамо дело, – парни мы видные были, повстречали красавиц местных, устроили посиделки у костра да с гитарой. Там я и встретил свою Милу. Глаз не мог от нее отвести. И она смотрела на меня не отрываясь. В общем, в понедельник наши все обратно поехали, а я здесь остался.
— В смысле – здесь? – удивился Тимур.
— Да вот так. Мила моя с теткой жила, и я к ним жильцом напросился. Ну это сначала жильцом, а потом… Я без Милы жизнь себе не представлял. Жениться мы хотели, она и забеременела скоро…
Степан замолчал, а Тимур, заинтересованный рассказом, поторопил его:
— Ну а дальше-то что?
— Дальше – дальше отец мой ввязался. Приезжал, сначала уговаривал меня домой вернуться, потом угрожал… Я же не абы кто – профессорский сын. Ему моя Мила сразу не понравилась, не нашего круга она. Но я стоял стеной – люблю ее и все дела. Ребенок, опять же… Эх, тридцать лет ему скоро исполнилось бы, — вздохнул Степан.
Тимур только посмотрел вопросительно, но больше ничего не спрашивал.
— Это мать все моя. Умная женщина была, что и говорить. Она-то сразу разумела, что от Милы меня просто так не оторвать. И сказала – приезжайте к нам, места много, только вот дите не ко времени – тебе учиться, она тоже девчонка совсем. В общем, с врачом она сама сговорилась. Потом под предлогом комнаты готовить меня одного в город увезла, а там… Там у нее, дескать, приступ случился, на воды ей срочно лечиться понадобилось, а кто будет сопровождать – не отец же, у него работа. А Миле, говорит, письмо напиши, пусть тебя ждет. Письма я писал, да только она мне не отвечала. Быстро забыла меня. И замуж потом вышла – тут мать не выдумывает, мне друг тот сказал, у которого дед с бабкой в вашей деревне. Так, наверное, и живет моя Мила где-то у вас.
Задумался Тимур, покачал головой:
— Нет, вроде таких я не знаю – ну, по возрасту точно. Ей же годков, наверное, сколько и мне?
— Ну а в молодости ты что такую не знал?
— Так я в Сосновку приехал аккурат двадцать девять лет назад, по распределению. Тогда не было такой девушки, я бы запомнил – я всех девушек у нас знал, хотя женился сразу. У меня история попроще будет – она сирота, жила одна на отшибе, ни с кем не зналась, работала зато лучше всех. А какая тоненькая она, как былинка! Ни на кого непохожая. Она и сейчас такая – строгая моя Люда, но справедливая. Хорошо мы с ней живем, да вот… Детей нам Бог не дал, все она по-женски болела-болела, никак не вылечилась. Я думаю оттого она у меня такая неулыбчивая. Ты вот говоришь, твоя хохотушка была, а моя, наоборот, Царевна Несмеяна. Но вот когда она щенков в руки берет… Видел бы ты ее лицо – такая улыбка его озаряет, что все сокровища мира можно за него отдать.
У каждого свое счастье и свое несчастье. Еще поговорили они по дороге о разном, обсудили и политику, и цены, и где жить лучше – в городе или в деревне.
Приехали наконец в Сосновку. Во дворе их встретила жена Тимура – действительно хрупкая женщина, в чем только жизнь держится – сухонькая, сморщенная вся, короткий ежик седых волос, лицо суровое.
— Вот, Людочка, еще один покупатель, заберет он еще одну нашу радость. Ты с нами пойдешь или…?
Люда кивнула Степану и стала подниматься на крыльцо.
— Вы уж лучше без меня, — буркнула она.
Тимур повел Степана к щенкам, тихо проговорил:
— Никогда не ходит на смотрины, не может с ними разлучаться. Привязчивая она у меня…
Степан полчаса наблюдал за щенками, выбирая, какой все же в душу западет. Наконец, выбрал, посадил под куртку.
— Может, отобедаем? – спросил Тимур.
Степан задумался.
— Да нет, поеду домой – мои там ждут меня.
— Ну тогда я сейчас к Людке забегу, деньги отдам и поедем.
На обратном пути они все больше говорили про собак, а не про женщин. Степан чувствовал тепло под курткой и радовался, предвкушая, как внука удивит. Тимур тоже радовался, что встретил хорошего человека и историю интересную послушал. Да и что греха таить, денег заработал.
Людмила же стояла у окна и глотала горькие слезы. Всегда ей сложно было отдавать щенков. И вроде нормальному человеку отдала, но словно бы опять побывала у того врача, после которого у нее уже никогда не было детей. И человек этот, вроде незнакомый, но что-то он всколыхнул в ее душе, словно вспомнилась давно забытая песня…
Другие мои рассказы:
Сломанные цветы
Была любовь
Жить без тебя
Как далеко зайдёт любовь, если тёмные тайны поджидают за каждым углом?
Как сложно смириться с потерей, когда жизнь требует слишком много.
Оказавшись на распутье, они выбрали надежду вместо отчаяния.
Разгадай тайну, которую хранит материнское сердце.
Тайны прошлого способны навсегда изменить наше понимание любви.
Когда счастье ускользает, тревога становится спутницей.