«Ты же знаешь, у нее съемки» — попыталась заступиться тетя Майя, но Ева перебила с вызовом на маму

Когда тетя Майя увидела платье Евы, она, конечно же, запричитала:

— Это что за платье такое? Мать сроду бы тебя в нем не отпустила! А ну марш переодеваться!

— Вот пусть мать мне это и скажет, — огрызнулась Ева. – Где она?

— Ты же знаешь, у нее съемки, — начало было заступаться за свою племянницу тетя Майя, но Ева ее перебила.

— Знаю я эти съемки, она что, не в курсе была, что у нее сын есть? Ах да, я забыла – у нее же нет детей!

Не то, чтобы Ева особо обижалась на мать за то, что она скрывает их существование с братом, но если притвориться, что обижается – тетя Майя сразу начинает жалеть бедную сиротинушку — при живой-то матери! — и все ей разрешает. Так получилось и на этот раз.

— Ну ладно, ладно иди… Но губы хоть смой! Это уж слишком — к красному платью такие губищи намалевала!

Ева с удовольствием рассматривала себя в зеркале – по ее мнению, выглядела она просто потрясающе! Матвей точно будет сражен.

— Нормальная помада, — только и сказала она, притворно чмокнув тетку прямо около ее щеки, словно намереваясь оставить красный отпечаток. Та засмеялась, отстранила Еву и крикнула:

— Ян, ну ты хоть ей скажи!

В комнату вошел Ян – в темном костюме и белой рубашке он выглядел непривычно, хотя нельзя сказать, что ему так не шло. Они с Евой были очень похожи, но только вот лицо Евы словно произведение работы великого скульптора, а лицо Яна точно дело рук начинающего подмастерья: вытянутое, немного асимметричное, подбородок маловат, а нос, наоборот, слишком большой. Вот у Евы, как и матери, аккуратный маленький носик. Еще в детстве они с братом решили, что он лицом пошел в отца, и в каждом некрасивом мужчине в мамином окружении пытались его угадать. Но маму окружали в основном такие же красавцы, как и она сама.

В остальном они были похожи — невысокие, субтильного телосложения, с серо-зелеными глазами и русыми с пепельным отливом волосами. Как и их мать.

Про отца она им тоже ничего не говорила, как и про то, почему они должны от всех скрывать, что она их мать. Эти вопросы они уже давно перестали ей задавать – все равно никакого толка.

— Ну а что… Неплохо, — сказал он, критически осмотрев сестру. – Если срезать бант и стереть помаду, то вообще будет отлично.

— Ой, что бы вы в этом всём понимали, — отмахнулась Ева. – Ты готов, дипломированный специалист?

— Готов, такси вызывать? Или рано еще?

— Погоди, — сказала ему Ева, — Женька должна заехать, она тоже хочет посмотреть, как тебе будут диплом выдавать.

Женька – лучшая подруга Евы. На самом деле она хочет взглянуть на Матвея, о котором Ева прожужжала ей все уши, но зачем об этом знать Яну? Ему нравилась Женька, Ева это прекрасно видела, почему бы не сделать брату приятное – сегодня его день. Хотя никаких шансов у него и нет…

Как Ева и ожидала, после этих слов Ян засмущался и сказала:

— А, ну раз так, конечно, подождем.

Долго ждать не пришлось – раздался звонок в домофон, и Ева помчалась открывать дверь. Женька выглядела куда скромнее – она же не ехала потом на выпускной. Но тоже была очень симпатичной – в коротком синем платье, с крупными сережками в ушах и розовой блестящей помадой.

— Ух ты, вот это да! – восхитилась Женька.

— Нравится? – покрутилась Ева. – А эти вон не оценили.

— Да просто отпад! – подтвердила подруга. – Ой, здрасте, теть Майя. Привет, Ян, — она чмокнула брата Евы в щеку, отчего тот стал почти пунцовым.

— Я такси вызову, — поспешно сообщил он и покинул коридор.

— Ну что, он приедет? – прошептала Женя.

— Кто должен приехать? – строго вопросила тетя Майя, которая жаловалась на снижение слуха последние пять лет, но, похоже, это снижение было очень избирательным.

— Ой, да никто, — Ева и не собиралась посвящать тетю в свои амурные дела. Строго говоря, она была ей не тетей, а двоюродной бабушкой, но она была ненамного старше ее матери, так что Ева привыкла думать о ней как о тете. Она очень любила ее, но взгляды тети Майи давно устарели, и обсуждать с ней свою жизнь она не стремилась.

Когда приехало такси, они всей гурьбой спустились вниз и погрузились в машину. По дороге Ева никак не могла поверить – неужели она сегодня увидит Матвея? Минуты тянулись бесконечно, и так и хотелось сказать водителю, чтобы он поторопился. Но пробки не позволяли особо разогнаться, так что оставалось лишь одно – смириться и ждать. По радио Валерий Меладзе пел о нелегкой судьбе белого мотылька, и в какой-то момент Еве показалось, что эта песня, словно пророчество, предупреждает ее о какой-то опасности. С ней часто так бывало – иногда ей снились тревожные сны на одну и ту же тему, и это потом обязательно происходило. Например, в детстве у них с Яном был щенок, и ей начало сниться, что тот погибает – попадает под колеса машины, тонет, его загрызает большая собака… Нет, щенок не погиб. Он просто исчез — кто-то украл его, или щенок сам сбежал и заблудился. Или вот так с песнями – услышит какую-нибудь и поймет, что это про нее. Когда она ехала в летний лагерь в девятом классе, услышала абсолютно дурацкую песню про женскую дружбу, от одной строчки которой слезы навернулись на глаза, и вот тебе на – в тот же день она познакомилась с Женькой, которая стала ей самой близкой подругой, той сестрой, о которой она всегда мечтала.

Вот и сейчас она слушала песню, и ее сердце тревожно билось. Ей даже захотелось остановить машину и вернуться домой – пока еще можно всего избежать.

«Я просто трушу, — решила она. – Боюсь, что Матвей опять не воспримет меня всерьез». Чтобы хоть как-то успокоиться, она спросила Женьку, что там слышно об их общей подруге, которая должна была вернуться на днях из Штатов, куда ездила по какой-то программе обмена студентов. В отличие от Евы и Жени, та была очень умной и способной в учебе. Так за разговором незаметно пролетело время, и тревога отпустила Еву. Когда они вошли в актовый зал, она обо всем забыла, потому что услышала, как Ян набрал чей-то номер и сказал:

— Мы только что в зал вошли, ты где?

Сердце Евы бешено заколотилось, когда брат принялся оглядываться и кому-то помахал рукой. В толпе она не сразу рассмотрела Матвея, но, когда он приблизился к ним, сразу узнала, и лицо мигом запылало как тысячи лампочек. Тетя Майя проговорила:

— Ну понятно ради кого наша девочка вырядилась.

Женька дергала Еву за руку и шептала:

— Это он? О, какой красавец!

Матвей и правда был неотразим. Загорелый, отчего его голубые глаза были еще ярче, в светлой льняной рубашке и голубых джинсах он походил на киногероя. Ян приветственно обнял друга, потом представил ему:

— Это моя тетя Майя, это моя сестра, а, ну ты, впрочем, ее знаешь, ну и Женя – наша подруга.

Матвей кивнул тете Майе, скользнул взглядом по Жене и остановился на Еве. Та торжествовала – он явно был удивлен и словно бы не узнавал ее.

— Ева? – произнес он. – А ты изменилась…

И так ей улыбнулся, что она сразу поняла – у нее все получится, он будет принадлежать ей. Но при этом какая-то смутная тревога, зародившаяся в такси, вновь вернулась – несмотря на всю его красоту и приветливость, Ева почувствовала опасность, ореол которой окружал Матвея…

Продолжение следует…

Начало здесь

Другие мои повести:

Ошибки прошлого

Это сильнее меня

Источник