Как долго ещё придётся терпеть этот кошмар?
— Ты с ума сошла? — наконец выдавила она. — Сядь на свою полку и помалкивай, только отдых нам портишь!
Поезд начал замедляться. Я увидела, как мы стали приближаться к станции.
— Может, сойти прямо здесь, чтобы больше никогда её не видеть? — мгновенно появилась мысль.
— Опять футболку замарала, Настя? — сказала Ирина Петровна с неприкрытым раздражением. Она сидела напротив меня на верхней полке и смотрела на меня, выискивая очередной изъян.
Мы ехали в поезде уже два часа, а она с первой минуты не переставала придираться ко мне.
Рядом храпел Иван Сергеевич, её муж. Его живот, выступающий из-под майки, покачивался в такт движению поезда.
А где-то под столом нервно подрагивал крошечный Мотя, её карликовый чихуахуа, который то и дело визжал и скрёб лапками по полу, едва Ирина Петровна хоть на секунду переставала его гладить. Она слезла и подхватила собачку.
— Да это всего лишь капля воды, — тихо ответила я, устало глядя в окно.
Если честно, мне уже на перроне хотелось сбежать куда-нибудь подальше. Мы ехали на юг. Долгожданный отпуск.
— Вода, говоришь? — хмыкнула Ирина Петровна, продолжая сверлить меня взглядом. — Ну да, вода. А вчера ты вообще надела юбку, которая тебя полнит. Я же тебе говорила, что тебе надо носить что-то посвободнее. Ты же всё-таки взрослая женщина, а не девочка уже.
Как бы я не старалась, для неё я всегда была недостаточно хорошей — ни в уборке, ни в готовке, ни в том, как выгляжу.
— Сынок, зачем тебе эта бегемотиха?
В первый день она не подбирала слова. Он привёл меня знакомиться с родителями, а она с порога выдала это.
Я стояла ошарашенная, а она улыбалась, мол, пошутила.
— А это даже хорошо, рожать будет легче.
Мне пришлось сделать вид, что её слова никак меня не задели. Держала Пашу за руку и мило улыбалась.
— Я её так раскормлю, что ни один мужик не посмотрит!
Конечно, я немного поправилась и старалась подбирать другую одежду. Так ведь она сама тащит мне свою выпечку. И попробуй только откажись — скандал!
Однажды случайно услышала разговор свекрови со свекром.
— Вань, наш Пашка серьёзно на ней хочет жениться, а мне вертихвостка в семье не нужна.
— Ты о чём?
— Буду её усиленно кормить булками да пирогами. Она у меня станет, как тётя Клава, в обхвате больше бочки, зато в браке уже 50 лет!
Я, конечно же, привыкла к таким странным вещам с его стороны, но это уже было за гранью. Решила отомстить.
Подарок на юбилей
Как-то с подругой мы прогуливались по городу. Я рассказала ей странный план свекрови.
— Да она у тебя прям серый кардинал!
У Ирины Петровны через несколько должен быть юбилей, и мне хотелось сделать ей особый подарочек.
— Смотри! Точь-в-точь как она!— сказала я подруге и расхохоталась.
В зоомагазине наткнулась на маленькую, вечно визжащую собачку, которая забилась в углу клетки и смотрела на меня дикими глазами.
— Отличный подарок для любимой свекрови! Пускай теперь её откармливает!
Настал день юбилея
Я уже предвкушала увидеть выражение лица свекрови, когда подарю ей собачку. Ирина Петровна терпеть не могла громких звуков, а тут прям воплощение всего, что она не любила.
— Дорогая Ирина Петровна! Поздравляю с днём рождения! — торжественно произнесла я и протянула ей коробку с бантиком.
Она открыла коробку. Несколько секунд смотрела нахмурившись, а потом достала собачку и начала обнимать.
— Какой милый пёсик! Назову тебя Мотей!
Такого исхода я совершенно не ожидала. Более того, выгуливать Мотю с тех пор пришлось именно мне.
Душное купе
А Паша… Он не виноват, что не поехал, но я теперь одна в купе с его родителями. Окна толком не открыть. Духота.
— Я говорю тебе это только для твоего же блага, — продолжала Ирина Петровна. — Ты же хочешь выглядеть красиво для Паши, правда?
— Да, конечно, — выдавила я из себя.
Мотя внезапно завизжал, и Ирина Петровна тут же подхватила его на руки.
— Ой, бедненький, — ласково заговорила она, — Потерпи немного, скоро приедем! — её голос стал мягким и нежным.
Я смотрела на мелькающие деревья в окне и пыталась не обращать внимания на окружающих.
Мы с Пашей поженились быстро, даже не раздумывая, и первое время всё было прекрасно.
Но он был очень привязан к родителям, особенно к матери. Скорее она привязала его постоянными жалобами. Я не против семьи, я всегда уважала старшее поколение. — У неё бёдра пышные и плечи большие, будет чемоданы нести!
Даже если я старалась быть идеальной хозяйкой, этого всё равно было недостаточно. А Паша, хоть и защищал меня, старался не вставать на чью-либо сторону.
Как в прошлый раз, когда она принесла банку с вареньем и сама же её случайно уронила.
Вся кухня была заляпана. Мне пришлось вымывать все полы, а Ирина Петровна стояла важным видом и нагнетала.
— Совсем убираться не умеешь! Откуда у тебя руки растут?
За день до отъезда я сильно сомневалась, что стоит ехать без мужа. Предложила им отправиться в отпуск без меня. Тут она опять начала:
— Вот ещё! А сумки тяжёлые кто нести будет? Я что ли? Паша предупреждал меня: «Настя, держись, я знаю, что мама может быть… резкой». Но даже эти его слова не могли подготовить меня к тому, что ждёт впереди. За окнами мелькали деревья и поля, а в купе всё больше сгущалась атмосфера напряжённого ожидания.
— Мотя, не лай! — внезапно пробормотал Иван Сергеевич, не открывая глаз. И снова уснул.
Я всегда удивлялась его способности засыпать в любой момент. Бывало, приедет на рыбалку, сядет на бревно и через минуту уже валится на землю, уснув.
***
Терпение на исходе
Я закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на пронзительный лай, но мои нервы уже были на пределе.
— Настя, ну сколько можно повторять? — Ирина Петровна в очередной раз завела свою любимую тему. — Ты должна была заранее позаботиться о том, чтобы Мотя не нервничал. Вечно у тебя всё наперекосяк. Вон, даже Пашка говорил, что ты вчера сыр купила ему не тот!
Паша обожает сыр, как ребёнок сладости, и ни разу не жаловался на мой выбор еды.
— Сыр был прекрасный, не придумывайте, — тихо ответила я, стараясь говорить спокойно. — И Паша ничего не говорил.
Ирина Петровна фыркнула, и я снова узнала этот её насмешливый тон.
— Может, и не говорил. Но я же мать, я вижу. Ты же понимаешь, что на самом деле ему многое не нравится, он просто терпит. Вот научилась бы хоть раз что-то делать по-настоящему хорошо…
Терпение лопнуло
Это больше невозможно было это терпеть. Вечные придирки, словно я была неопытной домработницей в её доме.
— Знаете, Ирина Петровна, — начала я, — Я устала это слушать. У меня есть свои недостатки, как у любого человека. И мне уже надоело ваше нескончаемое недовольство.
Свекровь удивилась и замолкла на мгновение, как будто не ожидала от меня такого ответа.
Обычно я терпела, молча слушала её нравоучения, особо не спорила. Эта поездка должна была стать отдыхом, а не очередными буднями.
— Не смей мне перечить? — её голос дрожал от возмущения. — Ты кем себя возомнила?
Я уже не сдерживалась. Всё, что накопилось внутри за месяцы, вырвалось наружу.
— Буду перечить! — ответила я. — Меня уже всё достало!
Мотя почувствовал напряжение и снова завизжал, а Иван Сергеевич проснулся от шума.
— Что здесь происходит? — пробормотал он, приподнимаясь с полки.
— Ничего, — сухо ответила Ирина Петровна, посмотрев на него раздражённо. — Просто твоя умная невестка решила, что имеет право со мной спорить. Никакого уважения к старшим!
Иван Сергеевич молча покачал головой, явно не желая вмешиваться в конфликт. Он давно уже привык, что с ней лучше не спорить. Но мне это уже надоело.
— Знаете, что? — я встала с места, стараясь сохранить хоть остатки самообладания. — Я не собираюсь продолжать этот разговор. Вы можете думать обо мне, что хотите, мне плевать.
Я взяла свою сумку и направилась к выходу из купе. Я не знала, что собираюсь делать дальше, но знала одно: не останусь здесь больше ни на минуту.
— Куда собралась?! — раздражённо спросила Ирина Петровна.
— Не ваше дело! — бросила я ей через плечо. — Ехать с вами в отпуск была плохая идея, я так и знала.
— Это… это что за выходки такие?! — Ирина Петровна почти вскочила с полки, но Мотя снова завизжал. — Бросить нас решила?
Я вышла из купе и задвинула с силой за собой дверь.
— Когда следующая станция? — спросила я у проводницы.
— Через двадцать минут, — ответила она, окинув меня подозрительным взглядом. — Что-то случилось?
— Ничего… не важно! — ответила я.
Она посмотрела на меня удивлённо, но ничего не сказала.
***
Колёса поезда продолжали мерно стучать, а я стояла в тамбуре, наблюдая, как сменяется пейзаж.
Могла бы я всё-таки выдержать эту поездку до конца? Может быть, не стоило так резко уходить?
Жаль Паши нет рядом, чтобы хоть как-то сгладить углы.
— Что ты тут стоишь? — раздался голос Ирины Петровны за моей спиной. — Это уже слишком! Не устраивай тут сцены?
Я повернулась к ней.
— Ирина Петровна, — сказала я спокойно, — дело не в обидах. Дело в том, что каждый день с вами для меня — это настоящее испытание. Неужели я обязана это терпеть?
Она была ошеломлена моей прямотой. Видимо, не ожидала такого от тихой и терпеливой Насти, которая всегда молчала в ответ на её колкости.
— Как ты смеешь так говорить? — её голос задрожал от злости. — После всего, что я для вас сделала? Да если бы не я, вы бы с Пашей уже давно развелись!
— Так это мы вас должны благодарить за счастливый брак? — удивлённо сказала я. — Да вы вечно суёте свой нос туда, куда не следует!
Ирина Петровна явно не ожидала такого поворота. Она была уверена, что я всегда буду уступать, молчать, терпеть. Но не сегодня.
— Ты с ума сошла? — наконец выдавила она. — Сядь на свою полку и помалкивай, только отдых нам портишь!
Поезд начал замедляться, и я увидела, как мы стали приближаться к станции.
«Может, сойти прямо здесь, чтобы больше никогда её не видеть?» — мгновенно появилась мысль. — Я сойду здесь, — сказала я. — Можете ехать дальше и отдыхать. Мои вещи можете выкинуть, они всё равно вам никогда не нравились.
Дверь открывается, и я с одной сумочкой выхожу на платформу.
Первое, что я сделала, — это набрала Пашу. Я знала, что этот разговор будет сложным, но я была готова к нему.
На другой стороне трубки послышался его знакомый, тёплый голос.
— Настя? Ты как там? Всё в порядке? — спросил он.
— Паш, я… я сошла с поезда, — произнесла я, глубоко вздохнув.
— Что? — его голос сразу стал напряжённым. — Почему? Что случилось?
— Я больше не могу, — призналась я, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. — Я пыталась, правда. Но твоя мама… Я больше не хочу это терпеть.
Я знала, что ему это будет принять непросто.
— Что она опять натворила? — спросил он тихо.
— Паш, я тебя люблю, — сказала я, и голос задрожал. — Но я больше не могу быть частью этого кошмара. Переведи мне деньги на обратный билет, а то я выскочила без своих вещей.
— Я понимаю, — сказал он. — Сейчас переведу. Я поговорю с мамой. Всё будет хорошо. Возвращайся домой, ладно?
Этот разговор мог стать концом наших отношений, но Паша был на моей стороне. Он всегда был тем человеком, который понимал меня лучше всех.
— Прости, но я поеду к маме, — ответила я, и слёзы сами потекли по щекам. — Мне нужно реально отдохнуть от вечных придирок твоей мамы с визжащим псом на руках.
— Насть, я скоро вернусь с рейса и заберу тебя, — сказал он. — Всё будет хорошо.
—
Я уже две недели жила в квартире своей мамы. Через день приехал Паша и рассказал, что там было дальше.
Когда Ирина Петровна с Иваном Сергеевичем и Мотей всё-таки добрались до места отдыха, с первых минут стало ясно, что отпуск предстоит непростой… для окружающих. Свёкр бурчал всю дорогу, ведь теперь ему пришлось тащить тяжёлые сумки.
Их встретил вежливый персонал. Ирина Петровна уже с порога начала жаловаться на то, что номер слишком мал для её собачки, а кондиционер работает так же, как древний вентилятор.
— Вы что, хотите, чтобы мой Мотя заболел? — громко возмущалась она, размахивая маленькой переноской с визжащим внутри чихуахуа. — У вас тут такие условия, что даже собачка не сможет отдохнуть нормально!
Все выслушали её тираду и обещали прислать техника, чтобы тот проверил кондиционер. Но и это было только началом.
На следующее утро в ресторане случился настоящий скандал.
Ирина Петровна обнаружила, что на шведском столе нет любимого блюда Моти — отварной курицы.
— Как вы можете не учитывать интересы животных?! — возмущалась она. — У меня дома Мотя ест только отварную курицу. И что теперь, мне самой готовить в вашем отеле?!
Иван Сергеевич, как всегда, сидел молча и поглаживал свой живот. Мотя решил присоединиться к своей хозяйке и громко залаял, привлекая внимание всего ресторана.
Ему покорно принесли курицу, которую выпросили на кухне.
Но тут Ирина Петровна нашла новый повод для недовольства — неправильно поданная порция. Курицу, видите ли, не порезали на маленькие кусочки!
После обеда они решили отправиться на пляж, но там возникла новая проблема. Оказалось, что собакам запрещено находиться на пляже.
— Как это нельзя?! Мотя — член нашей семьи! Он имеет право на отдых не меньше, чем мы!
Когда спасатели пытались объяснить, что это правило отеля, она схватила Мотю на руки и громко заявила:
— Мы не нуждаемся в вашем пляже! Пойдём на природу, Мотя, там хотя бы таких невоспитанных людей нет!
Ирина Петровна умудрилась поругаться и с горничными (те не вовремя меняли полотенца), и с соседями по отелю (те слишком громко разговаривали у бассейна).
Настя слушала эту историю с улыбкой на лице. Она давно отпустила ситуацию и отлично отдохнула без свекрови, Моти и свёкра.
— Как же правильно я поступила, когда сошла с поезда! — произнесла Настя, обнимая Пашу. Узнавайте о новых рассказах первыми: Одноклассники , группа в VK , Телеграм
Самые читаемые рассказы месяца:
Неужели счастье так близко, но все еще недоступно?
Когда же наступит тот день, когда страх отпустит?
Судьба, обманом отобравшая дерзкие мечты, уже близка.
Она была готова всё потерять ради иллюзии счастья.
Она не была лишь сестрой, её искали как единственную.
Неожиданное письмо может изменить всё!