— А, эти… — он пожал плечами, будто речь шла о мелкой трате на булку. — Потратил. Пенсионеру тоже положен отдых. Найдешь еще где-нибудь.
— Найду?! — Любовь ощутила, как внутри что-то рвется, словно струна, натянутая до предела. — У ребенка врожденный порок сердца! Место в клинике сгорит!
— Ничего не сгорит, — отмахнулся Тарас. — По квоте сделают, всем делают.
— Через год! Если доживет до своей очереди!
— Не накликай беду! — Тарас начал раздражаться. — С пацаном все будет в порядке. Я всю жизнь на вас вкалывал, теперь имею право хоть что-то для себя позволить!
Что происходило дальше, Любовь вспоминала обрывками. Кажется, кричала. Обзывала его вором и эгоистом. Сначала Тарас пытался оправдаться: мол, это его деньги, он глава семьи. А потом перешел в наступление:
— С такой истеричкой жить невозможно! — выкрикнул он и захлопнул дверь с такой силой, что стекла в серванте задрожали.
Четыре дня его не было видно. А на пятый день, с утра пораньше, вернулся с видом благородного рыцаря, который великодушно простил заблудшую жену.
Любовь поставила перед ним кружку чая и села напротив. Тарас неторопливо потягивал напиток и делился рассказами о рыбалке под Херсоном: окуни там попадались размером с ладонь.
— Так что вот тебе и всё, Люба… — подвел он итог своим воспоминаниям. — Мир да любовь? Признаешь теперь, что зря истерику закатила?
Любовь поднялась из-за стола. Прошла в спальню и вытащила из-под кровати длинный чехол с новым спиннингом. Тарас проводил ее взглядом с недоумением:
— Ты чего удумала?
Она молча пронесла снасть через кухню к балкону. Тарас вскочил:
— Люба! Стой! Ты что вытворяешь?!
Балкон выходил во двор третьего этажа: дети играли на площадке, женщины развешивали белье на веревках между балками. Любовь распахнула дверь на балкон и сняла чехол со спиннинга: карбоновое удилище блеснуло на солнце металлическими переливами.
— Люба! — заорал Тарас во весь голос. — Не вздумай!
Она легко переломила удочку пополам об перила балкона – словно это была тонкая ветка дерева. Потом еще раз – звякнули золотистые кольца и рассыпались по бетонному полу.
— Ты ненормальная! — Тарас бросился к ней и попытался вырвать обломки из рук. — Это же деньги!..
