Дмитрий больше не подслушивал разговоры. Не оставалось ни сил, ни желания. Он приходил с работы и сразу ложился спать. Маричка отворачивалась к стене и молча засыпала.
Однажды утром он проснулся — её не было. На столе лежала записка: «Уехала к Людмиле на пару дней. Мне нужно всё обдумать».
Он звонил ей, но она не отвечала. Писал сообщения — ответы были короткими: «Всё в порядке. Не переживай».
Прошла неделя, и она вернулась. Зашла в квартиру чужой — будто гостья. Поставила сумку, села напротив.
– Дмитрий, нам надо поговорить.
Он только кивнул, уже предчувствуя, что услышит.
– Я решила развестись. Мы разные люди, и я это поняла. Людмила помогла мне разобраться в себе. Квартира должна остаться у меня — у меня есть на неё право. Мама нашла хорошего юриста, он объяснил, что при разводе жилищные вопросы могут быть решены в мою пользу. Всё будет по закону.
– Маричка… ты слышишь себя? Это же не ты говоришь! Это слова Людмилы!
– Перестань! Это моё решение! Мама лишь подсказала направление… Она единственная думает обо мне.
– А я? Я три года был рядом! Заботился о тебе… любил тебя!
– Ты думал о квартире! О своей собственности! Для тебя важнее всего права на жильё!
– Это неправда! Маричка… откуда это всё? Я люблю тебя!
Она поднялась с места.
– Всё решено. Документы уже поданы. Юрист займётся оформлением.
Теперь он сидел на диване, а она стояла у окна спиной к нему — как будто круг замкнулся.
Прошло две недели в полном молчании. Маричка оставалась в квартире, но словно жила отдельно: ночевала на диване в другой комнате, готовила себе отдельно еду и избегала разговоров с ним.
Людмила приходила каждый день — они часами сидели на кухне вдвоём и что-то обсуждали вполголоса. Дмитрий предпочитал уходить из дома — лишь бы не слышать их разговоров.
Однажды вечером он вернулся раньше обычного: дверь была приоткрыта, из кухни доносились голоса Людмилы и дочери:
— Видишь, Маричка, всё идёт по плану! Юрист говорит — шансы отличные! Квартира будет твоя… А дальше посмотрим: может продадим её и купим что-то побольше… Будем жить вместе наконец-то! Мне страшно одной в двушке стало… А с тобой спокойнее будет… Главное — не уступай ему ни шагу! Если Дмитрий начнёт давить — держись! Мужчины всегда так делают перед тем как потерять контроль…
— Мам… а вдруг я поторопилась? Может стоило попробовать сохранить семью?
— Что ты несёшь?! Ты понимаешь сколько мы вложили усилий?! Сейчас нельзя отступать ни на шаг! Он же потом будет смеяться над тобой — скажет: «Вот опять под каблуком у матери!» Нет уж… доченька моя… теперь только вперёд идти надо… Потом спасибо скажешь…
Дмитрий вошёл на кухню без слов. Женщины замолчали сразу же; Людмила посмотрела прямо ему в глаза спокойно и даже вызывающе:
— Ты всё слышал?
— До последнего слова.
— Ну и?.. Что теперь?
— Теперь я хочу услышать ответ от Марички лично… Скажи сама: ты действительно хочешь развода ради квартиры? Ради того чтобы жить с мамой?
Маричка молчала; лицо побледнело, руки дрожали заметно.
— Скажи честно… Ты ещё любишь меня?
Она подняла взгляд; глаза были полны слёз:
— Я не знаю… Мама говорит…
— Опять мама говорит!.. А ты сама? Что чувствуешь внутри?
Людмила резко поднялась со стула:
— Прекрати давить на неё! Дмитрий, ты манипулируешь ею через жалость!.. Маричка, не слушай его!.. Пойдём отсюда…
— Останься со мной… Поговори без посторонних… Только мы вдвоём…
Маричка металась взглядом между матерью и мужем; лицо исказилось от боли — слёзы текли по щекам:
— Я… я не могу сейчас ничего решить… Мне плохо… Я запуталась…
Людмила обняла дочь за плечи:
— Пойдём домой ко мне… Здесь тебе тяжело…
Они ушли вместе. Дмитрий остался один среди тишины пустой квартиры.
Прошла неделя тишины – никакой связи от неё не было; телефон отключён полностью. Дмитрий ходил на работу механически – как заведённый механизм без чувств или мыслей о будущем. Друзья советовали нанять адвоката – готовиться к суду заранее – он соглашался кивая головой… но ничего так и не предпринял – сил просто не осталось…
И вот однажды поздним вечером раздался звонок в дверь…
На пороге стояла она – одна – лицо осунувшееся, глаза опухшие от слёз…
— Можно войти?..
Он молча сделал шаг назад…
Она прошла внутрь медленно… опустилась на диван… долго молчала прежде чем заговорить тихо – почти шепотом – избегая взгляда:
— Я ушла от мамы позавчера… Сняла комнату где-то подальше… Мне нужно было побыть одной… Без тебя… Без неё тоже…
Я поняла одну вещь: она всю жизнь мною управляла… просто раньше я этого не замечала…
А теперь увидела ясно…
Когда мы жили у неё эти дни – каждый день одно и то же: квартира-квартира-квартира…
Как заклинание повторяет одно да потому же…
И вдруг до меня дошло: это даже уже не мои мысли звучат во мне…
Я просто повторяю за ней как эхо…
А своих слов у меня нет вовсе…
И тогда стало страшно…
Дмитрий сел рядом с ней тихо — но даже пальцем её не коснулся…
Он ждал ответа сам собой наполненный тишиной ожидания…
