— Два раза за два года! — Марьяна смотрела на неё с такой яростью, что Татьяна невольно отступила. — Всего дважды! И ты это называешь заботой?!
— Ты ещё пожалеешь! Я всем расскажу, какая ты на самом деле! — выкрикнула Татьяна, пятясь к лестничному пролёту.
— Рассказывай на здоровье! — Марьяна почувствовала, как внутри что-то окончательно оборвалось. — Всем своим родичам расскажи! Мне всё равно!
— Виктории позвоню! Она тебе устроит!
— Пусть звонит, я трубку не возьму! — Марьяна шагнула вперёд. — У меня нет семьи. Я одна. Всегда была одна. И мне так спокойнее!
— Ты… ты… — Татьяна задыхалась от злости. — Неблагодарная тварь! Одна сдохнешь!
— Зато не среди таких, как вы! — выкрикнула Марьяна и с грохотом захлопнула дверь.
Она прижалась спиной к двери и закрыла глаза. Сердце билось так сильно, будто собиралось вырваться наружу. Руки дрожали, дыхание сбивалось, по щекам катились слёзы.
Марьяна медленно осела вниз по двери и села прямо на пол в прихожей, обняв колени руками. Слёзы текли без остановки — все эти годы боли и одиночества наконец нашли выход.
Она плакала долго и безудержно. Перед глазами вставали серые стены детского дома, воспоминания о том, как она сидела у окна в ожидании чуда: что кто-то приедет за ней. Как наблюдала за другими детьми, которых навещали родители каждую неделю. Как слушала их рассказы о праздниках в кругу семьи и чувствовала зависть.
Вспомнила свою первую работу в шестнадцать лет: мыла посуду в дешёвом кафе за гроши. Как снимала угол у пьющей хозяйки коммуналки, потому что никто другой не соглашался сдавать жильё несовершеннолетней девочке. Как училась ночами после изнурительных смен.
Минут через двадцать слёзы иссякли сами собой. Марьяна вытерла лицо ладонями и медленно поднялась с пола: ноги подгибались от усталости, голова кружилась.
Она прошла в ванную комнату, плеснула холодной воды на лицо и посмотрела на своё отражение в зеркале: опухшие веки, покрасневшие глаза и растрепанные волосы.
Глубоко вдохнув и выдохнув, она попыталась успокоиться. Прошлое не отпускало её легко — оно цеплялось когтями за душу и напоминало о себе болью. Но она умела держаться. Всегда умела.
Вернувшись в гостиную, она оглядела плоды своей работы: свежевыкрашенные стены белого цвета, новый пол под ламинат, аккуратно сложенные коробки со светильниками вдоль стены. Это было её пространство. Её личная крепость.
Никто не подарил ей эту квартиру просто так. Никто не помог собрать деньги или оформить покупку. Каждый метр был заработан ею самой: потом, бессонными ночами и годами труда.
Марьяна опустилась на диван и прикрыла глаза на мгновение. Телефон лежал рядом на столе; она знала: скоро начнутся звонки один за другим — Татьяна обзвонит всех знакомых родственников с рассказами о том, какая Марьяна бессердечная эгоистка; Виктория тоже подключится к этому хору обвинений.
Но ей было всё равно по-настоящему.
Подойдя к окну, она посмотрела вниз: вечер вступал в свои права; фонари уже горели вдоль улиц; прохожие торопились домой после рабочего дня; обычный вечер обычного украинского города.
Сквозь остатки слёз Марьяна улыбнулась себе в отражении стекла окна: она справится снова так же уверенно, как всегда справлялась раньше — пережила детдомовское одиночество; выжила без поддержки; пробилась сквозь трудности; получила образование; построила карьеру своими силами… А теперь у неё есть собственное жильё – её дом – её жизнь.
А родственники?.. Какие такие родственники? У неё никогда их по-настоящему не было – только она сама для себя была семьёй – этого достаточно.
Окинув взглядом комнату ещё раз перед уходом спать, Марьяна подумала о завтрашнем дне: нужно будет продолжить ремонт спальни – поклеить обои там наконец-то да установить светильники… Мебель расставить…
Работы много… но разве это когда-то останавливало её?
Она всегда справлялась.
